Очевидец

Богстам Анна

– Ничего не понимаю. Лауре было всего пятьдесят три, это ведь Дуглас старше её, – настаивает Маргарета.

Бритт-Мари совсем озадачена.

– Но Лаура же сидела в инвалидной коляске. Она не могла ходить.

Маргарета поворачивается к Харриет и награждает её взглядом, который практически невозможно истолковать.

– А как было, когда вы пришли туда в субботу? – продолжает допрос Маргарета.

Бритт-Мари сжимает руки.

– У меня отменилось одно посещение на дому в вечерней смене, и я подумала, что в субботу вечером они должны

быть дома. Но пакет так и висел. Я подумала, что это странно, позвонила, но никто не открыл. Вот тогда я почувствовала, что что-то тут не то. Я пошла вокруг дома, но когда услышала, как дверь хлева стучит на ветру, то я…

Голос срывается, Бритт-Мари начинает плакать.

– Я видела много мёртвых, это как бы часть нашей работы, но это было как…

Бритт-Мари не может выдавить ни слова.

– Вы вошли в сарай и… – ведёт Маргарета свою линию.

– Может быть, хотите чашку кофе? Мы можем сделать паузу. – Харриет придаёт своему голосу всю мягкость, на которую только способна.

– Я недавно пила кофе, но всё равно спасибо, – сморкается Бритт-Мари. – Вы понимаете, при моей работе…

И снова приступ рыданий.

– Где вы её нашли? – продолжает Маргарета, когда Бритт-Мари собралась с силами.

– Я увидела ноги, как только открыла дверь. Везде кровь. Я сразу поняла. Она лежала под трактором. На неё что, трактор наехал?

Бритт-Мари вопросительно смотрит на Харриет. Тушь потекла у неё с ресниц и размазалась под одним глазом.

– А потом что вы сделали? – Маргарета игнорирует вопрос Бритт-Мари.

– Я побежала обратно к машине и позвонила.

Голос Бритт-Мари звучит спокойнее, она подтаскивает к себе коричневый рюкзак из искусственной кожи, который поставила рядом с собой на пол. Вытаскивает оттуда упаковку бумажных носовых платков и вытирает размазанную под глазом тушь.

– Это выглядело кошмарно. Эта нога. Он что, сломал ей ногу?

Она сворачивает салфетку трубочкой и начинает обматывать ею указательный палец.

– Он?

– Ну да, тот, кто это сделал.

Маргарета долго молча смотрит на неё, а Харриет пользуется перерывом, чтобы открыть ноутбук, вспомнив, что она должна вести записи.

– Я совершенно выбита из колеи, чувствую себя просто ужасно. Ни с кем не могла поговорить. Не спала всю ночь, и я не думаю, что…

Плечи Бритт-Мари снова затряслись, с кончика носа падает прозрачная капля. Она звучно сморкается в салфетку.

– Я думаю, будет лучше, если мы поговорим с вами потом, когда вы отдохнёте, – говорит Маргарета с застывшей улыбкой Бритт-Мари, которая согласно кивает.

– Извините меня, – выговаривает она между всхлипываниями.

– Харриет проводит вас, – продолжает Маргарета.

Харриет быстро встаёт и придерживает дверь.

– Если вам так тяжело здесь находиться, я могу вам позвонить, – произносит она, когда они выходят в коридор. Ей хочется положить руку на плечо Бритт-Мари, но такой жест, ей кажется, был бы странным, поскольку они чужие друг другу. – Ты молодец

и очень помогла нам, – добавляет она вместо ободряющего жеста.

Бритт-Мари криво улыбается и вытирает нос ребром ладони.

– Спасибо, что вы пришли сюда, несмотря ни на что, надеюсь, что у вас будет с кем поговорить, когда вы вернётесь домой.

– Да, да, мой старик, Лотта и другие девушки на работе. Но я не решалась никому ничего сказать. А теперь уже можно? – спрашивает Бритт-Мари.

– Да, им можно рассказать. Данные об убийстве уже обнародованы. – Харриет кивает. – Выйдите через эту стеклянную дверь, а дальше уже ресепшн. – Харриет показывает на дверь в конце коридора, но Бритт-Мари внезапно останавливается.

– А с мальчиком вы уже говорили?

– С каким мальчиком? – Харриет вопросительно смотрит на Бритт-Мари.

Нигде в документах, которые она внимательно просматривала в первой половине дня, начиная с полицейских протоколов патрульных, первыми прибывших на место, ничего не говорилось ни о каком мальчике.

– Да, который там был. Я видела его на поле, за хлевом, когда разговаривала с полицейскими. Он стоял и вроде бы смотрел в нашу сторону. – Голос Бритт-Мари зазвучал увереннее. – Я думала, вы его тоже допрашивали.

– А как он выглядел?

– Худой такой, одет во всё чёрное.

Харриет изучающе смотрит на неё. Может быть, надо отвести её обратно в комнату для допросов?

– Я его и раньше видела, – мямлит Бритт-Мари. – Он всегда крутится возле Лервикена.

Прежде чем Харриет успевает ответить, она нажимает на дверь и выходит.

Когда Харриет возвращается в комнату для отдыха, там сидят Маргарета и Конрад, перед которыми стоят бумажные стаканчики с кофе.

– А в деле все данные полиции? – спрашивает Харриет.

– Да, это наш стиль работы. Мы всё собираем в одном месте. Правда, Конрад? – быстро отвечает Маргарета.

Конрад держит в руке мобильный и отчаянно пытается написать что-то пальцем на дисплее, но, когда слышит своё имя, поднимает глаза.

– То есть Бритт-Мари – единственный свидетель, которого допрашивали на месте преступления? Больше никого?

– Да, и её заявление есть в документах. А почему ты спрашиваешь?

– Уже уходя, Бритт-Мари упомянула о каком-то мальчике, которого она видела на месте преступления. Я ничего о нём не находила в деле. Это кто-то из Лервикена.

Маргарета вздыхает.

– Вот всегда так, если тебя нет на месте, вечно они что-то прозевают. Я пошлю на это Элиаса. Он – лучший из всех, кто у меня есть, – говорит она.

Харриет опускает глаза. Элиас, похоже, и дружелюбный, и думающий полицейский, к тому же у него есть все полномочия. Харриет никогда не сможет с ним конкурировать.

– А что забрали техники-криминалисты? – прерывает Конрад и откладывает мобильный. Он громко двигает по столу кружку, и Харриет замечает, какие у него грубые и угловатые пальцы. – Инвалидная коляска ведь должна была где-то там валяться.