Очевидец

Богстам Анна

Женщина не отвечает.

– Ты её видела? Её веки приклеили скотчем, чтоб она не могла закрыть глаза. – Речь женщины звучит спокойно и решительно, она контролирует выдыхаемый ею дым.

У Харриет прерывается дыхание. Детали о приклеенных веках полиция не разглашала. Женщина не может об этом знать, если у неё на самом деле нет информации о преступлении.

Женщина

замолкает и наклоняет голову набок, будто насмехается над реакцией Харриет.

– Теперь ты мне поверила. Я же сказала, что знаю, кто это сделал. Он рассказал, как именно он это сделал. Он сидел в машине и ждал, когда Дуглас войдёт в дом, потом он залез внутрь через окно на задней стороне дома. Он заставил её смотреть.

Она всё время держит взгляд прикованным к Харриет, пока говорит. Харриет лихорадочно думает. Если то, что говорит эта женщина, правда, то ни в коем случае нельзя было встречаться с ней в одиночку. Она должна бы привезти женщину в участок. Так поступили бы её коллеги-полицейские, если бы кто-нибудь из них здесь был. Харриет пытается сохранить сдержанный вид, а сама осторожно трогает рукой карман, где лежит мобильный. Совершенно невозможно его достать так, чтобы женщина этого не видела. Но даже если и взять телефон, что ей тогда делать? Пытаться удержать женщину, пока она позвонит кому-нибудь из своих новых коллег, у которых к ней нет никакого доверия, и попросить их срочно приехать в место, которое почти никто не знает, как найти?

– Ты тоже живёшь в Лервикене? – спрашивает она вместо этого и осторожно убирает руку от кармана с телефоном. Она пытается говорить мягким тоном. – Как тебя зовут?

Женщина гасит сигарету. Не похоже, чтоб она собиралась отвечать на вопросы.

– Тот, кто это сделал, живёт в Лервикене, – продолжает она. – Вы что, не разговаривали с местными жителями?

Харриет чувствует, как её покидает смелость. Женщина, кажется, твёрдо решила не отвечать на её вопросы.

– Послушай, я расследую это преступление, но я не полицейский. – Она продолжает использовать мягкий тон беседы. – Я бы хотела,

чтобы ты приехала завтра ко мне на работу и рассказала всё точно так же, как ты рассказываешь сейчас мне, моему шефу и тем, с кем я работаю. Ты можешь это сделать?

Ей приходится бороться за то, чтобы выглядеть спокойной и непоколебимой, но она знает, что умеет прятать свои собственные чувства, если это необходимо. Ты чемпион мира по умению никогда не показывать своих чувств. Прямая противоположность суперсилы в любовных отношениях, – шутя определяла Лиза эту способность, но сейчас это было бы очень кстати, думает Харриет.

– Значит, у вас вообще нет никаких следов. С кем вы вообще разговаривали? – Слабая улыбка появляется на её лице, и становятся заметными ямочки на щеках.

– Если ты не придёшь сама и не расскажешь, то я буду вынуждена просить моих коллег тебя разыскать. То, что ты знаешь, имеет для нас большое значение. Ты же хочешь, чтобы и мы это узнали, не так ли? Иначе ты бы мне не позвонила.

Женщина рассматривает её, и Харриет делает шаг вперёд. Женщина стоит на месте, как будто она ещё ни на что не решилась.

– Лия, меня называют Лией. Это всё, что тебе надо обо мне знать, – говорит она под конец.

– О’кей, Лия, у тебя есть мой номер телефона. Я бы хотела получить твой номер, чтобы я тоже могла тебе позвонить. Завтра в девять утра я буду в полицейском участке в Ландскруне. Найдёшь? – Харриет роется во внутреннем кармане в поисках телефона.

– Я ищу телефон, – продолжает Харриет, понимая, что это уточнение совершенно лишнее. Лия должна была уже понять, что у неё нет оружия. Но Харриет не хочет сделать ничего, что бы её спугнуло.

Лия кивает, и её густой пучок качается.

– Ты смелая, раз позвонила мне. Я думаю, что я сама вряд ли бы решилась на такой шаг на твоём месте, – добавляет Харриет. Это не ложь. Хотя и сама она тоже далеко не трусиха, раз она тут стоит.

Конец ознакомительного фрагмента.