Очевидная метаморфоза

Абдуллаев Чингиз Акифович

Глава 3

Было еще темно, когда он вышел во двор. Его внимание привлек автомобиль милиции, стоявший у третьего подъезда. Денис Иванович увидел дворничиху, которая поднималась раньше всех, чтобы убрать двор. Во двор выходили подъезды сразу трех домов, и она всегда жаловалась Денису Ивановичу, что получает за этот двор, как за уборку одного дома, тогда как ей должны поднять оплату в три раза.

— Что случилось? — спросил Булочкин, обращаясь к Екатерине Васильевне.

— Вчера здесь человек разбился, — охотно объяснила она, — бегал по двору, залез на пожарную

лестницу и упал с третьего этажа. Ну его, раненого, и увезли в больницу. И милиции было столько, понаехали отовсюду. Все квартиры вчера обыскали. Какой-то большой начальник приехал и приказал все квартиры посмотреть. Весь день искали, всех жильцов беспокоили. Вы разве вчера не слышали?

— Я работал и не прислушивался, — ответил Денис Иванович. Он уже хотел пройти дальше, когда она сказала:

— Весь день деньги искали. Говорят, мужчина какой-то бриллиант бросил, вот его и искали.

— Какой бриллиант! — махнул рукой Булочкин. Что ему, делать нечего — с бриллиантом бегать?

— Бегал, — убежденно сказала Екатерина Васильевна, — вот они этот бриллиант и искали. Всех жильцов предупредили, что, значит, сумку ищут. Но ничего не нашли.

— Глупости какие, — вздохнул Денис Иванович, — совсем нечем заниматься нашей милиции. Лучше бы за порядком следили. По улицам ходить невозможно, всюду шпана, бандиты. Сколько воров везде! А они какой-то бриллиант ищут у психа. И почему в сумке?

— Он его туда спрятал, — убежденно сказала дворничиха. — Только я думаю, что они ничего не найдут.

— Почему не найдут? — усмехнулся Булочкин.

— Сами милиционеры и забрали. — Она оглянулась на машину, в которой дремали двое сотрудников. — Вот они и унесли сумку с бриллиантом. А людей понапрасну беспокоят.

— Может быть. — Он повернулся и пошел в сторону магазина. Потом обернулся и посмотрел на подъезд. Неужели действительно кто-то потерял там бриллиант? Откуда он был у неизвестного? И зачем ему прятать его в сумку? Хотя какая ему разница, ему надо купить хлеба — только и всего.

Денис Иванович любил читать детективы. В последнее время ему не приходилось покупать новые книги, но раньше он любил читать различные захватывающие сюжеты. «Кто найдет бриллиант, наверно, получит двадцать пять процентов от его стоимости, — подумал он. — Где-то я читал, что награда нашедшему составляет двадцать пять процентов. О чем я говорю? Какие там проценты, кто мне их даст? Ну а вдруг дадут? Может, все-таки вернуться? Нет. Не нужно думать о глупостях». Он повернулся и пошел в сторону хлебного магазина, который находился на другой улице, за углом. Магазин открывался в семь часов утра, и Денис Иванович всегда появлялся там раньше других. Несколько женщин стояли в очереди. Подъехал автофургон с хлебом, и его как раз выгружали. Купив полбуханки черного хлеба и две булочки, Денис Иванович вышел из магазина. На улице неожиданно начался дождь. Нужно быстро добежать до дома, иначе его «нарисованная дубленка» просто поплывет. Он поднял пластиковый пакет над головой, собираясь добежать до своего дома, когда неожиданно услышал за спиной чей-то голос:

— Денис!

Булочкин обернулся. Рядом с новеньким «Ниссаном» стоял его давний знакомый Вячеслав Орехов.

— Слава! — Он бросился к другу, обнимая его.

— Где ты пропадаешь? —

спросил Орехов. — Мы с тобой не виделись уже столько лет. Я звонил тебе по старым номерам, но мне сказали, что ты давно съехал. И на даче я тебя не нашел. Ты давно продал дачу?

— Несколько лет назад, — объяснил Денис Иванович.

— А почему в таком виде? — удивился Орехов. — Небритый, заросший какой-то. Ты работаешь над большой картиной? У тебя здесь мастерская?

— Да, — сказал Денис Иванович, — здесь недалеко.

— Где ты живешь? — спросил Орехов. — Куда ты переехал? Я и в Союзе художников спрашивал, и в галерее у Саши Фельдмана. Никто не знает, куда ты исчез.

— Работаю, — попытался улыбнуться Денис Иванович, но улыбка получилась жалкая.

— Надя, — позвал кого-то из машины Орехов, — посмотри, это Денис Булочкин, я тебе про него рассказывал. У тебя есть его картина.

Из машины выглянула женщина лет тридцати пяти, с короткими светлыми волосами. Она сидела на заднем сиденье. На ней была короткая замшевая куртка фиолетового цвета, темные брюки, полусапожки. Она взглянула на Дениса Ивановича. В отличие от его друга она все сразу поняла. Женщины могут видеть гораздо лучше мужчин. Они обладают более объемным зрением, обращая внимание на различные детали. Знакомая Орехова заметила многое. И помятую, стертую обувь, и грязную старую дубленку, на которой были видны закрашенные пятна, и его мятые брюки.

— Здравствуйте, — вежливо сказала она.

— Доброе утро, — кивнул Денис Иванович. Он видел, с каким пренебрежением она на него смотрит.

— Надя, ты помнишь, я тебе про него рассказывал.

Орехов хлопал по плечу своего друга, а Булочкин думал, что нужно быстрее уходить, чтобы не стоять так долго под дождем.

— А я только что прилетел из Лос-Анджелеса, — рассмеялся Орехов, — там у Шуры Муселевича была такая выставка. Мы у него сидели, тебя вспоминали. Шура говорит, что без твоей поддержки он бы никогда не стал художником. Очень по тебе скучал, говорит, что не может найти тебя уже несколько лет.

— Да, — кивнул Денис Иванович, — мы давно не виделись с Шурой. Как он там живет?

— Неплохо устроился. Женился. У него прекрасный сын. Такой маленький Муселевич. А как у тебя дела? У вас, наверно, с Ритой уже двое или трое?

Денис Иванович пробормотал нечто невразумительное. Впрочем, Орехов был слишком занят собой и взволнован неожиданной встречей, чтобы обратить внимание на такие детали.

— Ты меня извини, Славик, я должен идти работать, — пробормотал Денис Иванович.

— Конечно, конечно, — кивнул Орехов, — как тебя найти? У тебя есть телефон?

— Есть, — промямлил Булочкин, — мы только переехали… Вот здесь… — Он начал шарить в карманах дубленки. Ему не хотелось давать номер своего телефона Орехову. Зачем ему знать, что нет больше художника Булочкина, остался лишь халтурщик Денис Иванович, который уже ни на что не годится. Дождь усиливался, и он занервничал.

— Я тебе позвоню, — сказал он. — Дай твой телефон.

— Вот моя визитная карточка, — протянул ему карточку Орехов, — позвони обязательно. Если сможешь оторваться от работы, приходи сегодня в семь часов вечера к Саше Фельдману. Там будет выставка моих картин. Я тебя прошу, приходи обязательно.