Очищение огнем (тематическая антология)
Шрифт:
— Должно быть, я оставила его вместе со всем остальным на хранение, после того как муж умер. Ты знаешь, что я была замужем, не так ли?
— Дядя Дэй как-то упоминал об этом, — соврал я.
Она безучастно кивнула:
— Странно, но теперь кажется, что это все было очень давно и очень далеко отсюда. Я едва помню те ужасные дни, после того как это произошло. У нас был хороший брак, а он умер так неожиданно.
— Я знаю, — успокоил я. — Но что насчет альбома?
— Э, это просто глупый набор сентиментальных вещей, накапливавшихся
— В двадцать лет мы все считаем себя принцами и принцессами, — отозвался я. — Но ты мне еще не сказала, что случилось с альбомом, Пат.
— Я пытаюсь вспомнить, — возразила она. — Но я не помню, что я с ним сделала. Всю мебель я отдала на хранение, когда продала дом. Я очень любила этот дом, но я не могла там оставаться одна, когда умер Карл. Он казался таким пустым, и, по-моему, там были привидения.
— Понимаю.
— Не то чтоб я ожидала встретить Карла на лестнице. — Она говорила задумчиво, как бы про себя. — Или даже чтоб я этого боялась. Мы хорошо относились друг к другу, и я… О Господи!
— Что такое? — Я сдвинул брови. Пат Вагнер уставилась куда-то, как будто увидела привидение, и когда я положил руку ей на плечо, я почувствовал, что она трясется, как замерзший котенок. Я мягко ее потряс. — Эй, в чем дело, что такое?
— Я просто вспомнила кое-что. — Она передернула плечами. — Это совершенно выскочило у меня из головы! Я ни одной живой душе об этом не говорила!
— Ну так скажи мне, Бога ради!
— Карл умер в один из дней июня. — Она вздохнула, все еще глядя неопределенно в пространство. — Он работал в саду, и это, должно быть, случилось перед обедом. Я помню, что я вообще не ела в тот вечер, а когда я вызвала врача, солнце было все еще высоко.
— Сердечный приступ, не так ли?
— Да. — Ее опять передернуло. — Это случилось, когда он пришел из сада. Я рассказывала Карлу о розовой аренде и, Господи, у него в руке была роза, когда это произошло!
— Он принес ее из сада? — спросил я, ощущая какое-то беспокойство.
— Для меня. Это была прекрасная белая роза. Первая в том сезоне, и я помню, как Карл стоял в дверях, хитро улыбаясь, и он протянул мне розу и сказал, что принес мне плату за аренду, и потом… Когда мы смотрели, улыбаясь, друг на друга, это и произошло! Карл внезапно схватился за сердце, пробормотал что-то насчет того, что ему трудно дышать, и упал на пол в кухне. Я побежала к телефону и вызвала врача. Потом я бросилась обратно к нему, и он… лежал там. Его глаза были открыты, и я сразу поняла, что он умер.
— Господи, бедная девочка! Ты, должно
— Нет, я одеревенела. — Она пожала плечами. — Думаю, природа предусмотрела в нас что-то такое, что дает нам возможность пережить подобные времена. Я помню, люди говорили, как мужественно я это переношу. Но я не чувствовала себя мужественной. Я не чувствовала вообще ничего. Я была занята делом, насколько я помню. Мы с Карлом обсуждали смерть, хотя и несерьезно. И я знаю, как он относился к пышным похоронам. Он их ненавидел. Его дядя или кто-то еще занимался похоронным бизнесом, и я помню, что Карл твердо мне говорил, чтобы я никогда не позволяла «этим вурдалакам» взять его в оборот. В то время мне казалось важным, чтобы пожелания Карла были неукоснительно исполнены. И они были исполнены.
— Думаю, я бы предпочел простые похороны, — сказал я.
Пат пожала плечами и пробормотала:
— Карла кремировали. Он был вынесен из дома в чем был, и после кремации отслужили скромную службу в присутствии ближайших родственников.
— Звучит вполне достойно, по крайней мере, — сказал я.
— Ох, его мать подняла ужасный шум! — Она сделала гримасу. — Но я сделала все так, как хотела, вернее так, как хотел Карл. Так странно, однако, думать об этой розе. Знаешь, я думаю, что ее вынесли вместе с его телом.
— Разумно предположить, — кивнул я. — Ты ее не видела после этого?
— Нет, хотя я искала. Я даже очень хотела ее найти. Но, думаю, что Карл сжимал ее в руке, когда… когда кремировали его тело!
Я отпил кофе, почувствовав внезапно, каким безвкусным он был, и осторожно спросил:
— Никто больше не знал о белой розе?
— Думаю, нет. — Она пожала плечами, затем, нервно улыбнувшись, она спросила: — Но ты не думаешь, что кто-то из моих ненормальных бывших родственников по мужу пытается меня запугать?
— Кто-то пытается.
Она заплакала.
— Я это знаю, и это им удается, черт побери!
В таких случаях я никогда не знал, что делать. Полицейский обычно видит много слез. Но в полицейской академии почему-то не учат, что делать в подобных ситуациях. Предполагается, по-видимому, что вы должны сами этому научиться.
Я обнял ее за плечи и попытался успокоить. Я разговаривал с ней, как будто она была ребенком, который потерялся, говорил ей бессмысленные фразы, а она пыталась убедить себя, что она большая и храбрая девочка. Для нас обоих это было непросто.
Внезапно прозвучал спасительный телефонный звонок Я оставил Пат и взял трубку.
Это был Пит Кустис. Он только что прилетел из Чикаго и, не дозвонившись до лейтенанта Брюстера, позвонил мне. Он раздувался от новой информации и хотел ее выложить. Я заколебался, зная, как он воспримет присутствие Пат в моей квартире в этот час. Затем, так как он упомянул, что знает что-то новое о шабаше, на который меня водил Мерлин, я вспомнил, что я все-таки полицейский, и сказал ему, чтобы он приезжал.