Очищение смертью
Шрифт:
– Ева! – Рорк принялся разминать мышцы на ее шее и плечах. – Ты не обязана оправдываться, тем более передо мной. Ты вообще ни перед кем не обязана оправдываться, но уж особенно передо мной. Я смог бы отвернуться. Мне кажется, смог бы. Я смог бы это сделать и найти какой-нибудь незаконный способ заставить Пенни заплатить. Но все это не для тебя, в этом разница между нами. Я не знаю, кто из нас прав.
– Я тоже выходила за рамки закона. Я попросила тебя выйти за рамки закона с Робертом Лоуэллом. Я дала себе слово, что он заплатит за женщин, которых замучил и убил. Я дала
– Это не одно и то же, и ты это знаешь.
– Я переступила черту.
– Черта подвижна. – Он перестал разминать ей плечи и легонько встряхнул ее. – Если закон… если правосудие негибко, если оно не знает ни жалости, ни милосердия, как оно может быть справедливым?
– Я не смогла бы с этим жить. Я не смогла бы жить, если бы позволила ему уйти легко, хотя это было по закону: дать ему уйти легко. Мне пришлось переступить черту. Сделать вид, что черта подвижна.
– Это было справедливо, Ева?
– Мне казалось, что да.
– Тогда иди. – Рорк взял ее руки, поднес их к губам и поцеловал. – Делай свою работу.
– Ладно. – Ева двинулась к двери, но остановилась на полпути. – Мне приснилась Марлена. Марлена и Квинто Тернер. Они оба были такие, как после смерти.
– Ева!
– Но… она сказала, что заберет его, и забрала. Она сказала, что есть такое особое место для невинных и что она отведет его туда. Как ты думаешь, есть такое место? Место для невинных?
– Честно говоря, да. Я в это верю.
– Надеюсь, что ты прав.
Ева прошла в свой кабинет и стала готовиться к рабочему дню.
Когда вошли Пибоди и Макнаб, она просто показала пальцем в направлении кухни. Раздались вопли радости, и они чуть ли не наперегонки бросились на добывание сокровищ, которые таил в себе ее автоповар. Сама Ева ограничилась еще одной кружкой кофе. Таблетка сделала свое дело, а разговор с Рорком ее успокоил.
Она вопросительно выгнула бровь, когда Пибоди и Макнаб вернулись в кабинет с полными тарелками и дымящимися кружками.
– Ну как? Затарились по полной? Продержитесь до конца брифинга?
– Бельгийские вафли с ягодами. – Пибоди села и приготовилась слушать. – На этом я продержусь лет сто.
– Ладно, главное, слушай ушами, пока жуешь.
Ева начала с Ортеги и провела их по всем этапам своей версии.
– По истечении семилетнего срока он, как супруг, стал бы наследником суммы в шестьсот восемьдесят пять миллионов, и это не считая личной собственности, доходов от аренды недвижимости и коммерческих доходов, накопленных за семь лет.
– Целая куча вафель, – прокомментировал Макнаб.
– Вся жизнь в шоколаде, – согласилась Пибоди. – Ну, если бы он дожил.
– Его подружка по койке не захотела делиться вафлями. Ей хотелось забрать все себе. Мы это докажем и возьмем ее за укрывательство по Ортеге и Флоресу, за мошенничество, заговор с целью убийства Лино, ну и вообще за то, что она исключительно подлая дрянь. Сегодня мы навестим адвоката и устроим небольшую засаду. Но это позже.
– Мы на нее нажмем, – добавила Пибоди, – и заставим выдать сообщника.
– В этом нет нужды.
– Откуда ты… – Пибоди умолкла на полуслове и прищурилась, разглядывая изображение на экране. – Вроде бы я ее где-то видела. Мы ее допрашивали? Она была на похоронах Ортица?
– Если и была, – а я думаю, что была, – она покинула церковь до того, как выход закрыли. Мы видели ее в молодежном центре. Медсестра.
– Точно! В молодежном центре я ее как-то не разглядела. Ее сын?
– И не только сын, но и муж. Ровно через год – день в день – после смерти сына он повесился. – Ева бесстрастно изложила факты. – Пенни потребовалось оружие, а Хуанита подошла идеально.
– Черт, черт, до чего ж ей, наверное, было хреново… Узнать, что парень, которого она считала священником… что это он в ответе за смерть ее сына.
– Да, ей нелегко пришлось. Но это не должно помешать следствию. Я позвонила Рио, – продолжала Ева. Шер Рио была заместительницей прокурора, с которой Ева не раз работала. – Рио считает, что улик у нас достаточно, чтобы затребовать ордер. И тут настает очередь нашего компьютерного мальчика. Я хочу, чтобы ты кое-что выкопал, – повернулась Ева к Макнабу, увлеченно поглощавшему вафли. – Бери все, хоть в отдаленной степени имеющее отношение. Мы заберем Хуаниту, и пока мы ее допрашиваем, ты найдешь связь с Пенни. Найди мемо-кубик, записную книжку, рецепт на цианид. Найди что-то конкретное, и побыстрее.
– Мы арестуем ее до Пенни? – с набитым ртом проговорила Пибоди.
– Пенни осуществила постановку, а Хуанита исполнила свою роль. Я позвонила Бакстеру, они с Трухартом будут держать Пенни под наблюдением. А теперь, если вы оба закончили начинять себя вафлями, приступаем к работе.
Пибоди не произнесла ни слова, пока они шли вниз. Она молча заняла пассажирское сиденье в машине и только после этого заговорила с Евой:
– Может, мы и сумеем пришить Пенни заговор с целью убийства, но вряд ли. Скорее уж сообщничество, да и то с большой натяжкой. Она скажет, что случайно проболталась насчет Лино или ее загрызла совесть, и она все рассказала Хуаните Тернер. – Тут Пибоди прижала руку к сердцу и состроила глазки. – «Клянусь вам, ваша честь, господа присяжные, я и не думала, что она пойдет на убийство! Откуда мне было знать?» – Опустив руку, она покачала головой. – Хуаните предъявят первую степень, ей не уйти, разве что Рио предложит ей сделку. А вот Пенни? Она, скорее всего, выскользнет.
– Это не нашего ума дела, – сухо ответила Ева.
– Но это же несправедливо! Хуанита потеряла сына и мужа. А теперь, столько лет спустя, ее элементарно использовали. И именно она пойдет ко дну камнем.
– За все надо платить. Она убила человека, Пибоди, – подал голос с заднего сиденья Макнаб. – Если Даллас все верно просчитала, а похоже, так оно и есть, она совершила предумышленное… траванула его вполне хладнокровно.
– Да знаю я, знаю! Но ее же подставили! Господи, видел бы ты фотки с места взрыва! От ее сына одни ошметки остались.