Очищение тьмой (сборник)
Шрифт:
* * *
Валерий Чуб превратил подписку о невыезде в домашний арест совершенно добровольно. Он и раньше не пользовался у дворовых ребят популярностью, а после того, что произошло, шансы его нарваться на крепкий кулак многократно увеличились.
Иру лучше знали в школе, чем в округе. Милая, немного застенчивая девушка, к ней как-то не прилипали циничные взгляды и словечки. Оказавшись в центре внимания, она так славно смущалась,
Трагическая смерть девушки потрясла ее поклонников. Даже те, кто, казалось, и не замечал ее, теперь припоминали какие-то трогательные мелочи, связанные с нею, а сознание того, что какой-то прыщавый щенок добился ее благосклонности, возмущало. Будь это свой, ровня, крутой парень – другое дело. История день ото дня обрастала слухами, в которых Валерию отводилась самая паскудная роль, и дворовое сообщество накалялось.
Все это прекрасно сознавая, он и заперся в собственной спальне, пробавляясь чтением детективов, откуда черпал разные полезные рекомендации, да крепким кофе, который превосходно варила мать. К телефону она звала его с разбором, и потому посулы «подрихтовать морду» Валерий слышал значительно реже, чем того можно было ожидать, Но этого хватало, чтобы безнадежно испортить настроение. Бывали угрозы и посерьезнее, такие, что будущее представлялось ему совсем в мрачном свете.
Народ в микрорайоне подобрался жесткий, упрямый. Покуривать и выпивать начинали, как говорится, немного позже, чем говорить, но немного раньше, чем писать. Неподалеку находилось трамвайное депо, куда забирались с податливыми девчонками «обжиматься» в вагонах, поставленных в отстойники. Далеко не у всех была своя комната и терпимые родители. Мать Валерия тоже не была склонна поощрять рано пробудившуюся чувственность сына. Так было до трагедии. Теперь же она совершенно разбушевалась, и самое ласковое из того, что приходилось слышать ему, было: «Маленький подлец!»
«Эх, накачать бы мускулы! – тоскливо размышлял Валерий. – Но ведь не возиться, в самом деле, по утрам и вечерам с железом! Или отжиматься… Уж лучше на кровати – занятие поприятнее. Жаль только, опыта маловато. Только было начали мы к практике переходить, как… Нет, нет, ничего не помню! Не надо! Из-за этой дурищи все! И не объяснишь ни черта этим… юным мстителям!.. Они и слушать не станут. Конечно, девчонка всегда права! Особенно, если успела в ящик сыграть! Такая умничка, красавица… А я – кому я нужен, точно и впрямь выродок какой-то!»
Снова настойчиво зазвонил телефон. Проклиная себя за слабохарактерность, ведь решил трубку не брать – хорошего ждать не приходится, потянулся к аппарату, взялся за него, как за притихшую, в любую секунду готовую ужалить змею.
На этот раз обошлось. Звонил Кеша Бубликов – одноклассник и в некотором смысле единомышленник, в гонениях на Валерия участия не принимавший. Любимой темой разговоров Кеши было его мифическое сексуальное могущество, а из приятелей только у Валерия хватало терпения выслушивать его эротические фантасмагории. Однако после случившегося и он звонил редко, а сам отвечал сухо и коротко, ссылаясь на какие-то спешные дела. Ну что ж, теперь друзьями не приходилось разбрасываться,
– Эй, Валерка, ты чего, там, совсем закис? Не помирай раньше времени, не надо.
– Хорошо тебе говорить! Тут впору и взаправду в гроб ложиться, если не помогут.
– А что, есть кому?
– Будто ты не знаешь. Кончай, Кеша. Ты и сам мог вляпаться – и как бы не глубже. Хихикает он!
– Да ты что! Я же помочь тебе хочу.
– Помог волк кобыле!
– Нашел волка! Друг я тебе или нет? Не веришь – делом докажу, чего трепаться.
– Да чем ты можешь помочь?
– Я, может, и ничем! А вот один человек – может.
– Да кончай ты загадки загадывать. Что еще за человек объявился? – сказал, а внутри затрепетала, забилась надежда.
Кеша запел еще слаще:
– Слушай, ты его знаешь, парень классный.
– Кто?
– А вот выгляни в окно – и увидишь.
– Ты что, в самом деле издеваешься?
– Нет, ты только выгляни – и сразу все поймешь. Успокойся и жди сигнала. Какого сигнала? Автомобильного.
Верилось с трудом – уж больно невзрачной личностью был сам Кеша: такой хотя бы за себя постоял, и противно было думать, что сам он впал в такое ничтожество, что стал зависеть от Бубликова. Однако через пару минут под окном засигналила машина. Валерий перевесился через подоконник.
Юркая красная «ауди» частенько шныряла по здешним дворам и проездам. С одним и тем же на удивление юным водителем. Кавказская кровь если и придавала Степе, или как его называли – Степчику, ранней мужественности, то лишь самую малость. Этого хватало, чтобы бдительный участковый не приставал к несовершеннолетнему владельцу дорогой малолитражки.
Дверцы «ауди» гостеприимно распахнуты, рядом – двое. Степчик, с которым раньше и словом не пришлось переброситься, сияет во все тридцать два зуба, Кеша скромно держится в стороне.
– Эй, выходи, Валерка, зачем скучаешь? Прокатимся!
Валерий выскочил на улицу сломя голову, словно бросаясь в бассейн, где вода вот-вот могла расступиться, уйти, обнажая корявый бетон дна. Вот оно, спасение!
Лица компании, сгрудившейся за картами в углу двора, поотмякли. Кое-кто ответил на приветствие Степчика, кое-кто уклончиво отвернулся. Небрежного помахивания его небольшой, изнеженной руки нельзя было не заметить, как нельзя было не заметить и дружеского похлопывания по плечу Валерия. Этого должно было хватить, чтобы вокруг «убийцы» (общественное мнение уже вынесло свой приговор) возникло незримое, но мощное силовое поле.
У Степчика не было стальных мускулов и могучих плеч. Худощавый, почти хилый подросток, упакованный в дорогие тряпки, но в глазах – спокойная надменность. Все эти напоказ выставленные блага – тяжелый золотой браслет, перстень с платиновой монограммой, сияющая «ауди» – создавали образ баловня судьбы.
Откуда возникло убеждение, что со Степчиком лучше дела не иметь, а если уж и придется, то следует соблюдать осторожную почтительность, – трудно установить. Ясно одно: такие советы исходили от людей, в блатных делах сведущих. Именно поэтому дворовая картежная мелкота отнеслась к его беседе с Валерием на глазах у всех, как к прямому указанию – не тронь! Такое указание подчас обретало силу закона.