Очищение убийством
Шрифт:
Фидельма пошла прямо к той самой бочке и нашла табурет, с которого заглядывала в бочку. Миг — и она уже снова стояла на табурете, а Эадульф обеспокоенно следил за ней, высоко подняв масляную лампу. Света она давала куда больше, чем свеча, с которой Фидельма спускалась в подземелье в прошлый раз.
В бочке не было ничего зловещего, только темная жидкость — вино.
Фидельма, всматриваясь, перегнулась через край. В черно-малиновой густой влаге не было ничего видно. Она обернулась и оглядела длинный шест,
И ничего не нащупала. В бочке не было ничего, кроме того, чему там полагается быть. От запаха вина у нее слегка закружилась голова.
Фидельма спустилась с табурета и обошла вокруг бочки. Потом остановилась и потрогала дубовые плашки. С одной стороны бочка была мокрая. Она понюхала кончики своих пальцев. Пахло только вином.
— Посвети мне на пол, — велела она.
Эадульф послушно опустил лампу.
На полу была лужа, и от нее шел след — как будто что-то волочили.
— Наш друг вытащил тело из бочки с этой стороны и потащил его… вон туда. Пошли.
Она решительно двинулась по неровному следу, оставшемуся на плитах.
Эадульф шел за ней по пятам.
На пыльном известняке пола виднелись две полосы да иногда мокрые пятна. Кто-то волочил исчезнувшее тело, держа под мышки, так что ноги трупа оставляли следы на полу.
Следы вели прочь от главной усыпальницы к проходу, прорубленному в известняковой скале и столь узкому, что двое в нем с трудом могли идти бок о бок. Фидельма шагнула было туда, но, к ее удивлению, Эадульф удержал ее, положив ей руку на плечо.
— Что такое? — спросила она.
— Мне говорили, что этот проход ведет к одному из самых посещаемых мужских defectora, сестра, — ответил Эадульф.
Даже при красноватом свете лампы было видно, что он покраснел.
— К отхожему месту?
Эадульф кивнул.
Фидельма фыркнула и вернулась к проходу.
— Увы, у меня нет возможности пощадить их скромность, да и мою собственную. Этим путем наш убийца тащил тело Сиксвульфа.
С покорным вздохом Эадульф двинулся за ней. А она поспешала вперед по узкому ходу в скале.
Ход казался бесконечным.
Спустя некоторое время Фидельма остановилась и прислушалась, пытаясь понять, что за странный звук насторожил ее.
— Что это?
Эадульф слушал, нахмурившись.
— Гром?
Слабый шум, раздававшийся в тоннеле, действительно походил на отдаленные раскаты грома.
— Гром не бывает столь продолжительным и непрерывным, — заметила Фидельма.
И снова пошла вперед.
Легкий сквозняк, который ощущался везде в монастырских подвалах, здесь, в этом проходе, усилился и стал заметно холоднее.
Они
И все запахи заглушил запах соленых брызг и водорослей.
— Мы, должно быть, недалеко от моря, — крикнула Фидельма. Теперь уже приходилось кричать, чтобы Эадульф мог расслышать ее. — Ты можешь снова зажечь лампу?
— Нет. — В голосе Эадульфа слышалось отчаяние. — Мне нечем ее зажечь.
Они стояли в темноте, которая поначалу казалась им черной как деготь. Но постепенно глаза привыкли к мраку, и слабый серый отсвет высветил стены.
— Впереди должен быть выход, — обрадовался Эадульф.
— Пошли дальше, — ответила Фидельма.
Эадульф видел, как ее тень рванулась вперед.
— Осторожней, — крикнул он. — Держись ближе к стене, чтобы не поскользнуться.
Она не обратила внимания на это разумное предостережение, но пошла вперед, пробираясь почти на ощупь. Гром усилился.
Теперь уже было ясно, что это море, что выход из пещеры расположен над кромкой прибоя. Она слышала, как он, задыхаясь, трется о гальку, слышала гневный рев набегающих волн, бьющихся о скалы.
Она спешила вперед. Теперь она уже знала, почему тело Сиксвульфа протащили по этому ходу. Убийца сбросил труп в волны. Становилось все светлее, а грохот стал оглушительным.
Еще один поворот, а дальше — ничего, кроме соленых морских брызг, летящих прямо в лицо. Она невольно закрыла глаза и отступила. И вдруг ноги ее потеряли опору, каменный пол исчез — она будто повисла в воздухе. Потом сильная рука схватила ее за предплечье, и ее потянули назад. Она снова стояла на terra firma, [20] рядом был Эадульф.
Там, за поворотом, узкий ход обрывался, его устье зияло на высоте в сотню или более футов над морем и скалами.
Еще немного, и она бы… Фидельму била дрожь.
20
Твердой земле (лат.).
— Я же предупреждал, будь осторожной, сестра, — укоризненно проговорил Эадульф, все еще держа руку на ее предплечье.
— Теперь все в порядке.
Эадульф пожал плечами и убрал руку.
— Это опасный поворот. Тебя ослепил яркий свет и брызги.
— Теперь все в порядке, — повторила она, раздраженная собственной неловкостью. — И я понимаю, почему братия именно здесь устроила отхожее место. Оно постоянно омывается морем. Прекрасный выбор.
Ничуть не смущенная, она повернулась и осмотрела устье пещеры. Очевидно, оно выходит на скальный обрыв ниже монастыря, глядящего на серое угрюмое северное море.