Очищение. Том.2. Душа
Шрифт:
Душа, согласно его учению, сообщает телу определенную форму (eidos), она запечатлевается в плоти особым оттиском или печатью, поставленной не снаружи, а изнутри. Именно этот отпечаток отражает характер, или внутреннее духовное состояние личности. На протяжении нашей земной жизни физические составляющие нашего тела меняются множество раз; но поскольку форма, запечатленная душой, сохраняется во всех физических преобразованиях, мы можем утверждать, что наше тело остается тем же» (Там же, с. 54–55).
Мне, в общем-то, безразлично это учение о воскрешении. Оно — предмет
И вот из этого делается Каллистом переход к духовной жизни. Тело, которое воссоздано по печати, а не по вещественным элементам, и которое то же самое лишь потому, что та же самая духовная печать его растит, это уже не совсем плотское тело. Плоть лишь наполняет его, делает плотным.
«Пусть тело останется по воскресении таким же, но оно будет и другим. Апостол Павел говорит: "Сеется тело душевное, восстает тело духовное" (1 Кор 15, 44). «Духовное» здесь не означает «нематериальное». Воскресшее тело будет одновременно и телом материальным, но при этом оно будет преобразовано мощью и славой духа, и потому освобождено от всех ограничений материальности, какие нам знакомы теперь. Материальный мир, в том числе и наши материальные тела, мы знаем пока лишь в падшем состоянии; и наше воображение не способно представить свойства, которыми в не знающем падения мире будет обладать материя.
Мы можем лишь слабо угадывать особые свойства прозрачности и жизненности, легкости и восприимчивости, которыми будет наделено наше воскресшее тело — одновременно материальное и духовное — в грядущем веке.
Святой Ефрем Сирин пишет: "Взгляни на человека, в котором обитал легион всяческих бесов; об их местонахождении не знали, поскольку состав их рати тоньше и легче, чем сама душа. Вся эта рать пребывала в одном теле. Но в сто раз тоньше и легче плоть праведника, которая восстанет в день воскресения. Она подобна мысли, способной расти и распространяться по своей воле или собираться и сосредотачиваться. Сосредотачивается она в одном месте, распространяется— повсюду… Насколько же тонки в раю духовные существа, если даже мысли не могут коснуться их!"» (Там же, с. 56).
Вряд ли, даже при всей своей святости, Ефрем Сирин мог знать, что будет после Воскресения. Он мог взять эти образы только из наблюдений над собой, своими мыслями и духами, которых обнаруживал в себе, пока шел к святости и очищался. Именно ощущение собственного несовершенства, которое тем отчетливее, чем дальше продвинулся человек в святости, просто потому, что возрастает и чувствительность, показывало ему, что то, что приходит к нему во время духовных прорывов, многократно тоньше его собственного состояния.
Но это дает надежду, потому что ясно показывает: человек может менять свое естество, он может утончать его очищением хотя бы до таких состояний, чтобы отчетливо различать и духов, и божественное присутствие.
Глава 2. Душа после смерти. Серафим (Роуз)
Второй
«Духовник монастыря — о. Серафим, и очень многие приезжают в монастырь из-за него. О его прошлом я знаю не так много. Знаю, что он американец из города Сан-Франциско. Очень образованный человек, окончил несколько высших учебных заведений и в поисках духовного стал изучать религии, причем не просто из любопытства, а очень глубоко. Например, иудаизм он изучал на древнееврейском, конфуцианство — на древнекитайском и т. д. Всеми этими языками он владеет, включая хинди. Он занимался йогой, всяким чернокнижием и неизвестно чем.
Но как-то однажды он зашел в православный собор во время совершения литургии, и произошло чудо, которое изменило всю его жизнь. Точно я не знаю, хочу об этом расспросить его самого, знаю, что он был оглашен и крещен» (Серафим, с. 7–8).
И в следующем письме:
«Одновременно он писал множество разных философских работ. Кончилось тем, что однажды в Сан-Франциско он набрел на дотоле не известную ему церковь (старый собор Божией Матери "Всех Скорбящих Радосте") и, прежде чем за ним закрылась дверь, он, по его словам, "понял, что Истина обитает именно здесь и что эта дверь закрывается за ним навсегда"» (Там же, с. 9).
Я не хочу рассказывать более о самом отце Серафиме, а сразу перейду к его сочинению «Душа после смерти», написанному им в ответ на широко распространявшиеся в то время в Америке книги Раймонда Моуди и Элизабет Кюблер-Росс о том, что многие умирающие пережили состояния вне тела.
Свои задачи при написании книги Серафим обозначил в первых же строчках Предисловия.
«Эта книга имеет двоякую цель: во-первых, с точки зрения православного христианского учения о загробной жизни дать объяснение современных «посмертных» опытов, возбудивших такой интерес в некоторых религиозных и научных кругах, во-вторых, привести основные источники и тексты, содержащие православное учение о загробной жизни. Если ныне это учение так плохо понимают, то это во многом следствие того, что в наши «просвещенные» времена эти тексты находятся в забвении и совсем "вышли из моды"» (Там же, с. 10).
Сразу надо сказать, Серафим, как это и принято у настоящих православных иерархов, не слишком одобрительно относится к любым попыткам «помочь Христианству» в доказательстве каких-то для него основополагающих вещей. Например, того, что душа действительно есть и что человек иногда видит и ощущает ее и даже может выйти в ней из тела. Православие рассматривает такую помощь как попытку «забраться в его епархию» и недовольно бурчит.
Я не могу найти иного слова для того недовольства, которое проскакивает у Серафима, например, вот в таких высказываниях: