Ода чуждых земель

Таласса Лаура

Непонимающе смотрю на Деса, который все также был безмолвен. Он тоже наблюдает за небом, но не выглядит обеспокоенным или удивленным. Десмонд вытягивает руку к небесам, и воздух немного наполняется его магией.

Затем, — вероятно, самое странное явление, которое когда-либо видела, — падающие звезды одна за другой собираются в его вытянутой руке, выглядя такими крошечными в ладони, как и на небосводе над нами.

Я не дышу, когда Дес опускает и протягивает мне руку; в ней собран звездный свет. Знаю, что звезды сами по себе не такие маленькие. Я протягиваю руку и касаюсь их пальцем.

На ощупь они, как теплые песчинки.

Мне все еще сложно сдержать удивление.

— Как ты…?

— Одолжил у них свет на вечер, — объясняет Дес, в глазах которого отражается звездное сияние.

Я издаю удивленный смешок, вспоминая наш поздний ночной разговор в Лефисе, Городе Влюбленных.

Я бы звезды с неба украл для тебя.

Тебе и не пришлось бы их красть, Дес.

— Ты заключил сделку со звездами? — скептически спрашиваю я.

— Попросил любезно, — говорит он так, словно данная просьба ничем не отличается от обычной. Я откидываю голову назад и смеюсь. Он разговорил звезды сойти с неба.

Когда, наконец, перестаю смеяться, Дес все еще внимательно смотрит на меня.

— Я говорил тебе, что украду их ради этого смеха.

Говорил и сделал.

Он наклоняется вперед, поднося руку к моей голове.

— Что ты делаешь? — интересуюсь я, начиная уклоняться.

— Не двигайся, ангелочек.

Неохотно, я остаюсь неподвижной, как и просит Дес. И вдруг он разливает свет в корону.

Я от удивления приподнимаю брови, все еще не двигаясь.

— Почему ты это сделал? — спрашиваю, боясь того, что случится, если встряхну волосы.

— Звезды согласились на вечер украсить твои волосы ночным небом.

Десмонд все также смотрит на меня, не отрываясь. От возникшей застенчивости я хочу убрать волосы за ухо. Маленькое ручное зеркальце, мерцая, появляется в ладони Деса, и он протягивает его мне. Я беру зеркало, нерешительно посмотрев на свое отражение.

И втягиваю воздух — сотни ярких огоньков мерцают у меня в волосах, звездный свет которых сгруппировался в созвездия. Я трясу головой, и звезды двигаются вместе с движением. Все действительно выглядит, будто на волосах у меня ночное небо.

— Как красиво, — произношу я, переводя взгляд с отражения на Деса.

Это более чем красиво. Бесподобное, невероятное. Я смотрю вверх над нами, просто убедиться, что ничего себе не воображаю, но все реально. Темное небо над головой потеряло своих мерцающих компаньонов.

Дес подается вперед и прижимается губами самым нежнейшим поцелуем перед тем, как встать. Затем он расправляет облегающую футболку, стряхивая выбившуюся травинку.

— Ненавижу прерывать такие вечера, любимая, но нам нужно идти. В конце концов, у нас впереди есть еще один танец.

ГЛАВА 27

Вероятно, танцы будут проходить все дни и ночи, и каждый назван причудливым именем, которое различается друг от друга. Например, Солнечное Торжество, Канун Летнего Солнцестояния, и, ох, мой любимый — Прием Плодородия. Если это не заставляет вас съеживаться, то тогда

не знаю, что сможет.

Я не прям удивлена всеми этими балами, — в каком-то смысле — но настоящий ужас в том, что только что начавшаяся неделя плясок, выпивания и болтовни с феями уже начинает доставать. Не говоря уже о том, что в течение семи дней мне придется носить каблуки.

Агх, бич моего существования.

Луч надежды в том, что, относясь к Царству Ночи, я не обязана участвовать в некоторых танцульках Солнцестояния и прочей дребедени в течение дня. Как оказалось, многие фейри Ночи спят в это время суток, поэтому, как пара Короля Ночи, я свободна от обязательств в меру долга.

Туфли клацают по каменной дорожке, как у Деса и его свиты, и мы все входим во дворец Царства Флоры. Я трогаю волосы уже в миллионный раз, странно осознавая, что сейчас на них мерцает ночное небо. На мне надето платье цвета глубокой темно-синей ночи; чувствую себя прям олицетворением космоса.

Мы направляемся все вниз и вниз по лестницам, и чем дальше мы продвигаемся, тем больше чувствую вокруг себя замкнутость.

Как далеко этот бальный зал находится? Ответ: достаточно далеко, чтобы моя намучившаяся задница стала еще замученней.

Когда мы, наконец, доходим до низа, от комнаты, в которую заходим, у меня перехватывает дыхание. Она хоть и под землей, но это вряд ли можно заметить. Искусно выделанные, высокие арки удерживают потолки храма, ограненные бледным камнем. Колоны по всему помещению разрисованы девами-феями с вплетенными в волосы цветами. Сотни стеклянных осветителей свисают со стен и нескольких огромных потолочных канделябр, свечи в которых наполняют комнату ярким, мерцающим светом. Большая часть поверхности покрыта растениями и цветами, некоторые стоят в горшках, другие растут на стенах в хаотичном расположении. Папоротники окружают накрытые столы с едой, линия которых тянется по бокам вдоль большого зала.

В середине помещения стоит огромных размеров дерево, ствол которого устремляется в потолок, заслоняя его кроной. Оттуда на нас опускаются лепестки странного мне фейского цветка.

Дес увидел, как я осматриваю дерево.

— Говорят, что первая королева Флоры похоронена прямо под ним. Чем просто умереть, она предпочла быть закопанной заживо, чтобы тело и душа могли продолжать питать ее земли и народ на протяжении тысячелетий.

— Офигеть, что за жесть, — произношу я.

Гигантское дерево, девы, изображенные на камне, высокие кафедральные потолки… я оборачиваюсь на триста шестьдесят градусов.

— Прямо как на твоих рисунках, — выдыхаю я.

Во времена Академии Пил Дес рисовал мне несколько изображений Потустороннего мира. И уверена, что среди них точно был этот огромный зал.

— Ты помнишь? — произносит Десмонд удивленно.

— Конечно. — Я помню все. — Мне ужасно хотелось знать все о твоей жизни.

Он не ответил на это, но ему и не нужно. Все можно прочитать по выражению лица.

Дес мною восхищен.

— Ночь была очень темна, — бубнит одна из гостей своему компаньону, когда те проходят мимо нас.