Одарённый гомункулами
Шрифт:
— Даю слово чистокровного ишварца, — кивнул Шрам. — Но только не отставай от меня. Расходиться нам никак нельзя, поэтому будем действовать вместе. Если ты мне поможешь найти тот документ, о котором говорили алхимики, я выведу тебя из этого города.
— И на том спасибо. Кстати, когда выходим-то?
— Ночью. Днём на улице нас могут только схватить.
— И то верно.
Дождавшись, когда Уинри уснёт, Эдвард заботливо укрыл её одеялом, погасил в комнате свет и вышел в коридор. Юноша на ходу накинул плащ на свои плечи и быстрым шагом последовал к выходу из гостиницы.
Огненный алхимик
Уинри.
Прости, что не рассказал тебе ещё днём о своих намерениях и ушёл, не попрощавшись. Я знаю, что ты бы ни за что не смогла понять меня, и отпустить тоже. После смерти Ала, я понял, что пора мне начинать действовать. Сегодня ухожу в ночной дозор, охранять жилые места и наблюдать за тем, чтобы активность преступников, коих мы видели сегодня, не поднялась. Есть у меня предчувствие, что сегодня случится что-то очень странное; иду я туда исключительно за тем, чтобы схватить и посадить за решётку бандитов. В общем, еду ты можешь найти в холодильнике; горячая вода для душа не нужна — она вечно включенная; остальное — в особенности, для одежды — ты найдёшь в шкафу. Постараюсь вернуться ближе к утру, но если ты проснулась и прочитала моё письмо, то не беспокойся. Ложись спать, утром я буду на месте.
Эдвард Элрик.
— Прости, Уинри, — вздохнул Эд. — Но иначе ты бы настояла на своём, и я не смог бы выйти в дозор.
Элрик встретил у входа в гостиную ещё несколько алхимиков, и, по-армейски кивнув им, вышел на улицу. Сегодня была светлая ночь, чему немного был рад блондин. Не придётся действовать вслепую, если ишварцы попытаются проявить себя. А уж зуб на них Эдвард наточил.
— Иссей… Иссей!
Этот голос! Бывший демон резко распахнул глаза, но увидел лишь Шрама. Мужчина стоял у выхода из канализации и внимательно следил за Луной, словно подчитывая время выхода, как на часах. Иссей помотал головой, отгоняя наваждение. Что за голос он слышал? Этот тон… он до боли знакомый! Риас? Нет, и не Гремори тоже. Нечто ранее; до того, как бывший демон впервые познакомился с алой Принцессой Погибели. Этот голос парень знал, но не мог вспомнить его обладателя. Однако Хёдо точно знал, что голос принадлежит только девушке. Юноша поджал колени к груди и положил на них голову, утробно вздохнув. В отражении он видел себя; видел собственные глаза, в которых отражалось уныние. А ещё эта странная красная татуировка на левом глазу, и на руке в виде крюка. Она появилась ещё тогда, когда бывший демон сражался в штабе алхимиков.
— Странная штуковина, — прошептал Иссей, касаясь пальцами своей щеки. Эта тату — клеймо — было похоже на врождённое пятно: подушечки пальцев не касались притонов краски. Будто особый пигмент выделения алого покрова. — Что это такое?
«Любуешься красивым узором?»
— Нет, я не об этом. Но… Что это такое? Раньше у меня этой татуировки не было.
«Это клеймо меченого воина. Иными словами —
Иссей ошалел. Сначала Мечи Хаоса, потом боевые навыки, затем незнакомое лицо в клинках, а теперь и эта татуировка. Да кем же является его напарник?
— Пора! — бросил Шрам, посмотрев на бывшего демона через плечо.
— Уже? — слегка удивился Иссей, отбросив ненужные мысли на потом.
— Надеюсь, дозора будет мало. Сейчас до библиотеки как рукой подать. Пошли.
Шрам повернулся и побежал в сторону одного из трёх проходов канализаций. Иссей с трудом поднялся на ноги и последовал за мужчиной. Колено до сих пор ныло после боя со Стальным Алхимиком, однако Хёдо стерпел боль.
Внутри становилось всё темнее и темнее. Чем дальше эти двое удалялись от света Луны, тем сильнее приходилось вглядываться в непроглядную тьму, чтобы ненароком не свалиться в воду. Ишварец ничуть не сетовал на плохое состояние, а вот Иссею было не до лёгкости на подъём. Бывший демон старался держаться ближе к Шраму, ибо только тот знал, куда надо идти и как надо свернуть. Шлёпанье башмаков по лужам было слышно, но вряд ли кто-то другой полез бы в канализацию, чтобы проверить обстановку. Именно поэтому Шрам и последовал сюда. Юному Иссею оставалось лишь верить этому человеку.
Когда дыхание было сбито, а лёгкие горели от нехватки кислорода, ишварец остановился около какой-то решётки и внимательно пригляделся к слабому свечению свечей. Иссей сделал то же самое. Обстановка весьма приличная: бесчисленное количество полок, наполненных разными книгами, и висящий под потолком канделябр с зажжёнными свечами. Это и была та самая библиотека, про которую говорил Шрам.
— Сможешь снять решётку по-тихому? — спросил он.
— Попробую, — Иссей вытащил из-за спины Мечи Хаоса, и те обволоклись золотистым пламенем.
Бывший демон воткнул клинки в отверстия меж решёток и стеной, и со скрипом принялся за разрезку металла. Шрам скрючился, будто от боли в животе: слышать этот неприятный скрипучий звук — дело не из приятных. Зато некоторую часть металла разъел огонь клинков, и Иссей благополучно убрал Мечи Хаоса за спину, аккуратно снял решётку, и двоица тихо проникла в библиотеку. Вряд ли их кто-нибудь слышал.
Свет в помещении был слабым, но это не помешало двум — ишварцу и бывшему демону — разглядеть обстановку внутри. Хёдо едва не прикусил язык от досады: библиотека была заполнена разными книгами, и искать какой-то документ, про который говорил Шрам — нереально. На поиск может уйти очень много времени; уж если даже не месяц, то полгода точно.
Кивнув друг другу, Шрам и Иссей принялись за поиск. Они перебирали каждую книгу, бросали её и принимались за новую. Хёдо листал страницы книг и абсолютно не понимал, как может выглядеть этот документ. Они обыскивали каждую полку; благо, этого шума падающих книг никто не слышал.
Иссей не столько искал важный для Шрама документ, сколько думал о Риас. Опять! Мысль о любимой красавице не могла оставить в покое бедного юношу. Он монотонно бросал книжки себе под ноги, принимался за новые, но мысли так и не желали покидать его голову. Иссей соскучился по Риас. Бывший демон вспоминал, как впервые увидел её алые, как кровь и спелая вишня, волосы. Сей оттенок перепутать нельзя было ни с чьим. Этот рыжий окрас манил его, словно лисья шерсть…