Одарённый гомункулами

Хог Лимит

— А теперь скажи, где спрятан документ? — попросила Ласт.

— К-какой документ? — прохрипел Иссей. — Я… Я ничего не знаю. Я всего лишь был напарником Шрама.

Отрицательно покачав головой, мол, неверный ответ, Страсть стала крутить когтем внутри плеча бывшего демона. Жуткая боль пронзила всю руку, а лезвие упёрлось в кость, что Иссей не выдержал и издал мучительный крик страдания.

— Мне повторить вопрос? — улыбнулась гомункул. — Или тебе нравится испытывать боль?

— Я же сказал, что не знаю…

— Очень жаль.

Ещё несколько верчений. У Иссей глаза сузились

от невыносимой боли в руке, отчего он продолжал истошно кричать, срывая собственный голос.

— У тебя такой красивый голос, — нежно обронила Ласт, водя пальцем по груди Иссея. — Может, ты всё-таки расскажешь мне, где спрятаны документы? А я взамен оставлю тебе жизнь. Всё равно ты равно или поздно умрёшь.

— Я… Я… Я н-н-не з-знаю, — заикаясь, хрипел Иссей. По щекам лились слёзы от боли, хотя бывший демон даже не чувствовал их.

— А ты упрямый! Ну ничего, мы можем тут до утра сидеть и ждать.

Хёдо начинал уже сходить с ума от боли: коготь продолжал рыхлить мышцы его плечах, царапая кость, а кровь постепенно опустошала тело бывшего демона. Иссей переставал постепенно воспринимать изображение, в ушах заложило, а тело страдало от садистических касаний Ласт.

«Я же предупреждал тебя, идиот! У тебя нету боевых навыков, вот тебя и победили. А теперь ты сдохнешь, а гомункулы заберут клинки и уйдут. Придурок ты! Придурок!!! Надейся на чудо — только оно тебя спасёт!»

Действительно! В этот момент Хёдо мог надеяться только на чудо, поскольку сострадание Ласт проявлять не собиралась. Хоть улыбка и была милой, нежной и ласковой, глаза продолжали источать зло, равнодушие и жестокость.

— Стра-асть, — вернулся грустный Глаттони, проникая в горевшее здание. — Он убежал. Я не догнал его.

— Ничего, Обжорство, — ответила Ласт. — С ишварцем мы потом разберёмся. Думаю, этого мальчика бессмысленно допрашивать — он ничего не знает.

Девушка освободила плечо Иссея от когтя, и хотя бы чуть-чуть, но Хёдо облегчённо вздохнул. Он упал на пол, постепенно теряя сознание от потери крови.

— Можно я его съем? — облизнувшись, спросил Глаттони.

— Можно, — кивнула Ласт. — Эх, а такой хороший мальчик, ммм… Приятного аппетита!

Брюнетка отошла, и здоровяк приготовился к трапезе. Хёдо видел лишь смутный силуэт на фоне рыжего огня. Были бы сильны, Иссей постарался бы защититься, но руки его больше не слушались. Он уже чувствовал дыхание смерти, ощущал её щупальца на своём горле.

«Прощай, Риас… И прости меня» подумал Иссей, и по его щеке скатилась слеза.

Но острые зубы не впились в тело парня. В глаза Глаттони что-то попало, и в следующую секунду здоровяка перерубило пополам, заставив его рухнуть на землю. Ласт резко обернулась на звук металла, однако ничего не успела сделать. ЧИРК! ЧИРК! — и из распоротого горла брызнула кровь; в живот воткнулось лезвие металла, и брюнетку вбило в землю. Дальнейший взмах рук и пальцев в виде всяких жестов. Запахло серной кислотой.

Иссей почувствовал, как его кто-то взял под руку и вместе с ним прыгает от стены к стене, устремляясь всё выше. Он слабо приоткрыл глаза, но не увидел чёткого изображения. Лишь светлый цвет волос и хмурое лицо.

— Ты… Зачем? — прохрипел

Иссей.

— Не зазнавайся, чудак! — грубо отрапортовал Эдвард, когда они приземлились на крыше соседнего здания. Уложив покалеченного Хёдо, Элрик повернулся вновь к библиотеке. — Я не тебя спасаю. Я спасаю язык, который расскажет мне, где прячется Шрам. А ещё возвращаю долг за Уинри.

Алхимик начал складывать пальцы в разных жестах, затем щёлкнул пальцами, и вся библиотека рванула. Обгоревшие доски разлетелись в разные стороны; здание полыхало сильным пламенем. Пока Иссей и Шрам сражались против гомункулов, Эдвард успел начертать по всему зданию снаружи магическими ритуальными кругами, после чего нарисовал на соседней крыше ещё несколько кругов, и только потом решил вмешаться в разборки между бывшим демоном и гомункулом.

Иссей больше ничего не соображал. Он потерял сознание ещё до того, как Эдвард снова взял его под руку и продолжил свой путь по крышам, как ночной ассасин.

====== Глава 12: Временный союз ======

Иссей долго ворочался на правом боку и не мог открыть глаза. Казалось, что на улице сейчас сумерки, луна только-только взошла на небо, и запах яичницы, которую готовит мама…

Мама? Запах яичницы?

Это, наконец, дало ход мыслям Хёдо, и бывший демон открыл глаза, резко подскочив с кровати. И тут парень осёкся, поняв, где он находится.

Вокруг простилалась широкая комната с двумя чёрными диванами, столиками — кофейным и деловым, и канделябр над головой. В стены были прикреплены золотые кольца, в которых были вставлены свечи, источающие синее пламя. На полу тянул сквозняк, и стоял негустой — серо-голубоватый туман. Комната выглядела точно так же, как кабинет кружка оккультного клуба.

— Что? Н-нет.… А.… Как??? — изумился Иссей.

Это и была та самая комната, где Хёдо весело проводил время со своими названными друзьями-демонами, попивая чаёк и выслушивая ностальгию от своего обожаемого Президента.

Сжав кулаки, и чувствуя небольшую тревогу, Иссей сглотнул и сделал первый шаг по направлению к двери. Что-то подсказывало парню, что происходит неведомо-серьёзное.

На небе ни солнышка: объятая тьма смешалась с полярным сиянием изумрудного искажения, возвращая бывшего демона в ещё ту реальность, когда он и весь оккультный клуб сражались в Игре на Рейтинг. Даже твёрдость земли ничуть не изменилась — тот же самый хруст по крошке отдавал мелодией продавливающегося под ногой снега.

— Эй, ты можешь мне помочь? — попросил Иссей, но ему никто не ответил.

За его спиной не было Мечей Хаоса, а руки оказались свободными от железных цепей. С одной стороны, Иссей сильно удивился: эти штуки мёртво прижились к его рукам, что оторвать их можно было лишь путём жёсткого выдирания из кожи, но грозило бы это тогда огромной кровопотерей, а также страшными ранами и шрамами на всю жизнь. Но потом на лице появилась лёгкая улыбка: Иссей не ладил с совершенным оружием, да и не привык юноша пользоваться такими клинками. Хёдо умел драться только по-колхозному: удар с боку, прямой — готово. А касаясь профессионального боя — в этом Хёдо уступал Кибе Юто. Про Конеко в этом плане ничего нельзя было сказать.