Одаренный

Archer

Присутствующие враз затихли. Многие не переставали переводить ошеломленные взгляды то на экран, то на меня.

– А-ну-ка Сереженка, проведи сканирование еще раз. – преподавательница первая вышла из ступора.

– Ошибки быть не может, Ирина Алексеевна.

– Я сказала, еще раз! – уже жестче произнесла она.

Снова завертелись сервоприводы и опять сканирующие кольца облучали мое тело неведомым светом. Но ситуация не изменилась. Результат снова ошеломил присутствующих.

– Надо же…- преподавательница протерла платком испарину, но тут же взяла себя в руки – Что же… мы видим тот редкий

случай, когда имеет место быть статистическая аномалия. Поздравляю вас, Дубравин. Возможно, вы будущий стихийник в ранге магистра.

Магистр — это очень сильно. Если сопоставлять ранги одаренных с военными, то магистр приблизительно равнялся званию генерала. Выше магистра только гранд-магистр и Архимагистр.

Я нисколько не сомневался, что эта информация сразу же полетит наверх. Насколько я слышал из разговоров учеников, получить предварительную оценку способностей ранга мастер, считалось почетнее некуда. Я же перепрыгнул даже гранд-мастера. Сразу в магистры. Учеников с таким потенциалом в Красноярской Академии Одаренных уже давно не было, потому что лучших у них забирали сразу. Не уверен, что со мной произойдет тоже самое, ведь я не дворянин чтобы можно было так легко перевести меня в ту школу, где учатся лучшие из лучших.

А впрочем, плевать! Я еще в первый день решил, что не буду никому ничего доказывать. Я - тот редкий случай, которому не нужны дворянские звания и привилегии. Ходить расфуфыренным по всяким светским приемам я тоже не стану. Мне это все не интересно.

Зато дальше стало намного проще. После того как информация о потенциальном магистре, разлетелась по школе, в мою сторону уже не смотрели с таким пренебрежением и отвращением. Каждый из дворян уже понимал, что я потенциально почетная личность даже при императорском дворе. Но пока этого пока не произошло, и некоторые все же продолжали относиться ко мне с прежней брезгливостью.

«А, нет… даже уже с ненавистью». – я уловил на себе взгляд белобрысого паренька моего возраста, в окружении таких же напыщенных, и наверняка высокородных дружков. – «Ух! Волком смотрит. И чем же я тебе так насолил, мил человек?».

Уж не знаю, что я сделал плохого этому парню, что он на меня так смотрит. Дорогу я никому не переходил, в конфликты не вступал. Я четко осознавал, что закон в этом заведении не на моей стороне, даже будь я хоть трижды прав. За мной никого нет, меня никто не защитит, поэтому на завуалированные оскорбления в свой адрес, я просто делал вид что не понимаю или не слышу.

Единственной отдушиной после напряженной учебной недели были выходные. Ученики разъезжались по домам или в ближайшие города. Академия становилась практически пустой. Я тоже выбирался из общаги, но ехать домой мне было далековато. Я шел к Енисею. Нет, это не имя моего нового друга, хотя можно сказать и так. Могучий, полноводный… и сонный в этом время года. Ни в какой сравнение с той речушкой у родного села - веселой и беззаботной. Да, звучит странно, но именно такие ассоциации у меня возникали при длительном нахождении возле этих рек. Мое сознание тянулось к ним, пыталось слиться и понять. Уж не знаю, воспринимал ли кто-то до меня реки живыми?

Как мне объяснила Галина Афанасьевна Троицкая - наш преподаватель по духовным практикам, которая являлась гранд-мастером

Телекинеза, что я уже давно перерос тот уровень духовного слияния со стихией, который преподают на первом курсе. Интересовалась, где я этому научился. Так как мне скрывать было нечего, я так и сказал – «как-то само собой получилось, просто приходил часто на речку посмотреть».

Троицкая иногда просила задержаться меня после уроков чтобы преподать ту или иную технику, которые вообще не значатся в школьной программе. Вообще она была одной из немногих учителей, которую совершенно не смущало мое происхождение, хотя она сама была чистокровной дворянкой из древнего рода.

***

– Все тот же кабинет, все тот же человек. – усмехнулся Матвей Платонович, снова входя без стука. – Вечера доброго, светлейший князь. Поклоны бить не стану, года мои уже не те.

– Ой бросьте, граф.
– отозвался Голицын - Мы с вами за всю жизнь уже столько поклонов друг дружке отбили, что на потомков останется.

– Ваша правда, Матвей Игоревич. Я к вам все по тому же вопросу.

– Что? Опять Слияние? – встревожился князь.

– Нет, Бог миловал.
– перекрестился граф - Я по поводу нашего приемыша.

– А-а, Дубравин, как там его…?

– Горыня. – напомнил Иванцев.

– Да, Горыня… вот уже истинно крестьянское имя. А что с ним?

– Вчера прошел стационарное сканирование на потенциальное развитие дара.

– И? Неужто действительно на гранд-мастера вытянул?

– Берите выше, дражайший мой.
– потер ручки Иванцев.

– Быть не может. Магистра показало? Серьезно?

– Не просто магистра, а с потенциалом дальнейшего развития.

– Да уж, чудеса – князь привычно начал барабанить пальцами по столу – Скажите-ка мне дорогой мой Матвей Платонович… А как так случилось, что я - министр Контроля за Одаренными, узнаю эти новости от вас? Ведь Дубравин находится непосредственно под моим ведомством. Или я чего-то не знаю?

– Быть может, потому что меня интересует судьба мальчишки, а вас нет?

– Хм… - задумчиво хмыкнул Голицын - Ваша правда, граф. Это так.

Глава 5

За последние два месяца обучения, друзьями я так и не обзавелся, даже несмотря на потенциал развития моего дара. Да, задевать стали гораздо меньше, но заводить дружеские отношения с простолюдином никто не желал. Даже дети купцов и чиновников, которые сами не блистали титулами, все равно морщили носик при моем появлении. Может быть, поэтому я и сам не стремился без острой необходимости находиться в чьем-то обществе, предпочитая все время сидеть за учебниками в своей комнате или библиотеке.

Учиться в Академии мне не нравилось. Если честно, то мне вообще не нравилось учиться нигде, даже школу в Речном я посещал с большой неохотой. Разве что, на математику ходил всегда. Нравилась она мне.

В любой в учебной аудитории мое место определялось само собой – последняя парта, в гордом одиночестве. Как же проще было находиться среди равных себе, и как тяжело здесь. Честно говоря, такое положение дел начинало меня немножко выбивать из колеи. Я человек неконфликтный и очень терпеливый, но всему должен быть предел.