Одержать победу
Шрифт:
— Зачем ты вообще ее затеял!
— Потому что Уилкинсон сообщил мне по секрету, что с тех пор, как ты сюда приехала, у черного входа непрестанно толпятся люди, зашедшие якобы одолжить десяток яиц, фунт сахара или чего-нибудь в этом роде — толпятся в надежде увидеть тебя хоть краем глаза.
— В самом деле?
Уголки его губ чуть заметно дрогнули.
— Тебя так легко порадовать, Барбара, милая!
Она не стала объяснять, что радуется отнюдь не интересу окрестных жителей к своей скромной персоне, а тому,
Но сейчас времени на размышления не оставалось. Барбара скрылась в своей спальне. Оставшиеся полчаса прошли в суматошных сборах, и она сбежала вниз как раз в тот момент, когда огромные старинные часы из стекла и серебра пробили шесть.
Адамс стоял у подножия лестницы, ослепительно улыбаясь. Еще никогда он не казался ей таким красивым. Смокинг сидел на нем безупречно. Барбара поправила шелковый галстук-бабочку — скорее для того, чтобы лишний раз прикоснуться к любимому, нежели из необходимости.
Реймонд тоже потянулся к ней. Его ладони легли на ее бедра, Барбара стояла так близко, что при каждом его вздохе вздрагивал и опадал полупрозрачный черный креп ее рукавов. Легкое соприкосновение грозило снова раздуть пламя страсти до неистовства лесного пожара, но Барбара ни за что не отодвинулась бы даже на дюйм.
— Странно, что никого нет, — заметила она.
— Опаздывать сейчас модно. Кстати, подарок тебе уже доставили. Хочешь взглянуть?
Барбара отрицательно покачала головой, но Адамс уже подошел к стенному шкафу.
— Можешь надеть после вечеринки, когда мы поедем ужинать, — предложить Реймонд, извлекая на свет длинное черное бархатное пальто.
Она давным-давно выбросила из головы норковую шубку, теперь же вспомнила, и на глазах у нее показались слезы. Ясно, он не изменил своего мнения о мехах, но прислушался к ней, посчитался с ее чувствами, а это куда важнее.
Реймонд заботливо набросил на нее пальто, и она потерлась щекой о мягкую ткань воротника.
— Реймонд, я должна сказать тебе…
Тут раздался звонок, Уилкинсон неспешно пересек холл, дабы впустить первого гостя, и через мгновение вечеринка была уже в разгаре. Время признаний миновало.
Пожалуй, оно и к лучшему, решила Барбара. Надо хорошенько все обдумать, прежде чем выдавать тайны, которые разумнее всего похоронить в прошлом.
В голове у нее все смешалось: имена, ни одно из которых она так и не запомнила, нескончаемая череда лиц, похожих одно на другое. И на этом пестром, беспорядочном фоне — Реймонд, улыбающийся, уверенный в себе, чьи глаза сияют радостью при одном воспоминании о пережитых вместе мгновениях. Он то и дело брал Барбару под локоть —
На сегодня, напомнила она себе. На какой-нибудь час. Это все, что у нее есть, а остальное не имеет значения.
Смех, музыка и перезвон бокалов наполняли холл, но вдруг в зале воцарилось гробовое молчание, словно накатила волна чего-то недоброго. Все взоры обратились к входной двери.
Барбара автоматически поглядела в том же направлении, и горло у нее перехватило. На пороге стояла женщина, а Уилкинсон преграждал ей путь. Высокая женщина с огненно-рыжими, явно крашеными волосами в белой меховой шубе до полу.
Что это Каролина Стайн делает здесь? — подумала Барбара. Она же в заграничном турне!
Каролина попыталась обойти Уилкинсона, тот ступил в сторону и снова оказался у нее на дороге.
Барбара обвела взглядом зал. Реймонд куда-то исчез, значит, справляться с проблемой придется самой.
Она глубоко вздохнула, взяла с ближайшего подноса бокал шампанского и решительно направилась через весь зал навстречу незваной гостье.
— Уилкинсон, предоставьте это мне, — прошептала Барбара.
Взгляды женщин скрестились.
— Вы, должно быть, Каролина Стайн. Как мило с вашей стороны прийти к нам на праздник и пожелать нам счастья! — Она протянула певичке бокал и прошептала сквозь зубы: — Только без глупостей, мисс Стайн. Даю вам слово, это ни к чему не приведет.
— Спасибо за совет. — Улыбка гостьи напоминала волчий оскал. — О себе лучше подумай. Только не жди, что я тебе стану подыгрывать! Ох, что я тебе сейчас устрою, дрянь ты этакая! — Голос перешел в визг.
Выглянув из-за спины Каролины, фотограф нацелил камеру, яркая вспышка застала Барбару врасплох. Ослепленная светом, она не поняла, зачем Каролина тянется к бокалу. В следующее мгновение железные пальцы певички сомкнулись на хрупком запястье, и на Барбару обрушился каскад ледяного шампанского.
Вспышка сверкнула снова. По знаку Уилкинсона десяток официантов обступили фотографа тесным кольцом. Тем временем к Барбаре подоспел Реймонд и извлек из кармана платок, чтобы промокнуть платье. Каролина прислонилась к двери, скрестив руки на груди — вид у нее был весьма довольный.
— Мистер Адамс! Мне нужно поговорить с вами! — отчаянно воззвал кто-то от дверей.
Голос показался знакомым, узнать говорившего труда не составило. Ситуация становилась все более запутанной: что тут понадобилось бывшему секретарю Майклу Бартлету?
— Не сейчас, Майкл, — проговорил Реймонд сквозь зубы. — У меня гости.
— Именно поэтому вы и должны меня выслушать, мистер Адамс. Сейчас, немедленно! Прежде, чем случится что-либо непоправимое. Эта особа — подсадная утка. — Секретарь махнул рукой в сторону Барбары.