Одержимая (авторский сборник)
Шрифт:
— Дедуля, ты не волнуйся, пожалуйста, и не обижайся, я… в парикмахерской. Да, до сих пор… Что это гудит? Это фен гудит. Я уже заканчиваю… Буду вот-вот… Перезвоню, как подъеду… Целую… С днем рождения!
Голос у Алисы слегка подрагивал, но в целом справлялась она хорошо. Ирина посмотрела в зеркало своего скутера; теперь, когда место демона заняла Алиса, ведьма чувствовала странную пустоту.
Как будто ей не хватало Олега.
— Где, ты сказала, поворачивать?
— Через один переулок направо,
— Учти: времени у тебя ровно пятнадцать минут.
— Ага, конечно! Я дымом провоняла, у меня на голове воронье гнездо…
— Дедушка будет недоволен. Он уже недоволен. Хочешь, чтобы он все узнал?
— А вы вообще кто такая?!
— И приготовь деньги, — не отвечая, продолжала Ирина. — За такси заплатишь сама.
— Ему это так не пройдет, — сказала Алиса, помолчав, и обе поняли, кого она имеет в виду.
Алиса снимала квартиру недалеко от Университета, на пару с подругой. Подруги очень удачно не было дома; пока Алиса, запершись в ванной, приводила себя в порядок, Ирина заварила чаю на кухне.
Напилась. Умылась. Вышла в переднюю, кое-как привела в порядок прическу. Из зеркала на нее глядела усталая, битая жизнью, не первой молодости женщина.
А за плечом стоял мужчина с тонкими, сжатыми в стрелочку губами.
— Что смотришь? — спросила ведьма враждебно.
Олег поколебался. Смотреть, как колеблется демон, было страшновато; наконец, сказал совсем не то, о чем собирался (во всяком случае, так заключила Ирина по его виду):
— Узнай, нет ли у нее аллергии на что-нибудь. Бывает, когда человека кусает, например, пчела…
— Нет у нее никакой аллергии. Она здорова, как лошадь.
— Ты ее медицинскую карту смотрела?
— Олег, я смотрела на ее лицо. Она здорова.
— Проводка в доме исправна? Оголенные провода? Утюг? Фен в ванной?
— Олег…
— Ты считала, сколько раз сегодня она могла умереть? На трассе, в притоне, на крыше…
— Олег, — в третий раз повторила Ирина. — Ни один человек не может умереть больше одного раза.
Его лицо чуть изменилось. Ирина не смогла истолковать перемену и инстинктивно напряглась:
— Что?
— Хочу в ад, — тихо сказал демон. — Устал.
— Решил истерику устроить? Именно сейчас?
— Ира, я ошибся… И тебя сбил с толку.
— В смысле?
— Самоубийцу можно удержать, если он сам изменит свою судьбу. Но только самоубийцу. Если этой девочке суждено умереть — ты ее не спасешь.
— Если, — напряженно повторила Ирина. — Кто это знает наверняка? Ты?
Такси подъехало к подъезду в половине девятого. Внучка народного художника к тому времени справилась с шоком настолько, что попыталась выгнать Ирину из дома:
— Так, до свидания, рада была познакомиться. Вот пятьсот рублей, достаточно?
Ирина удержалась, чтобы не дать ей пощечину, только потому, что за спиной Алисы стоял демон и выразительно смотрел через ее
— Не достаточно, — сказала ведьма, каменея лицом. — Я обещала твоему деду, что привезу тебя к столу живой, здоровой и в вечернем платье. А будешь хамить — я расскажу ему кое-что, что его расстроит.
— Он не станет вас слушать, — Алиса смерила ее взглядом, каким покупатели на рынке удостаивают явно несвежий товар. — Я до сих пор не имею понятия, кто вы такая, и какое отношение имеете к нашей семье.
— Машина ждет! — рявкнула Ирина. — Все уже давно за столом, давно говорят тосты в честь деда, а ты, свинья, болтаешься непонятно где!
Вероятно, именно таким тоном говорила с Алисой ее мать в детстве. Во всяком случае, цель была достигнута: внучка народного художника залезла в машину, подбирая полы вечернего платья, и молча допустила, чтобы Ирина уселась рядом с водителем. Одна привычка в этой девчонке определенно заслуживала похвалы: она всегда пристегивалась в автомобиле, даже на заднем сиденье.
Демон уселся рядом. Алиса не подозревала об этом, зато Ирина отлично видела Олега — в зеркале.
— Сильный пожар случился сегодня в одном из старых зданий на западе Москвы, — равнодушно сообщило радио. — Пятиэтажный дом был предназначен под снос, однако не все жильцы успели отселиться. Информации о жертвах не поступало. Причины возгорания выясняются. Двое мужчин отравились угарным газом и были доставлены в больницу. Как выяснилось, оба они числились в федеральном розыске…
Ирина вытянула шею, пытаясь в зеркале разглядеть лицо Алисы. Внучка народного художника смотрела в окно, как будто новость ее не касалась, зато демон выглядел обеспокоенным:
— Слушай, ведьма. Старик может себя убить не потому, что девчонка погибнет, а потому, что ему скажут, что она погибла. Мало ли…
— Звони деду, — Ирина обернулась к Алисе. — Скажи, что ты едешь.
Проклятая девчонка и бровью не повела.
— Эй, ты, звони деду! Немедленно!
Алиса удостоила ведьму беглым взглядом и, отвернувшись, закрыла глаза.
— Ничего не сделаешь, — с сожалением сказал демон. — Вот скотина.
С каждой секундой у нее все сильнее болела голова. В последний раз такой приступ случился года три назад: тогда она здорово напугала мать, неожиданно отключившись прямо посреди зала в филармонии, на симфоническом концерте.
Ни один врач не знал толком, отчего это случается с Алисой. Говорили — нервы. Говорили — мигрень. Говорили, что в остальном она совершенно здорова — и сердце, и голова, и сосуды.
Сосуды. Голова — звенящий бокал, пустой аквариум, большой и круглый. И кто-то кидает в него камни, они бьются о стекло, стекло звенит, грозит лопнуть; голову распирает изнутри.
Эта невыносимая женщина опять чего-то хотела. Каждое ее слово било в стеклянную голову и усиливало боль: бам, бам, БАМ. Алиса хотела сказать, чтобы та замолчала — но говорить было невыносимо.