Одержимая: расплата за любовь
Шрифт:
Сати тяжело вздохнула и приуныла. Может, она всё придумала? Учащённое сердцебиение могло быть от лекарств… Возможно, и свет, который она видела, лишь галлюцинация. Просто пришла в себя именно в этот момент… Ох уж эти лекарства!
Вистан долго пытался бороться с её болезнью, но лечение мало чем помогало… Если честно, не помогало! Но с доктором не поспоришь, особенно если это приёмный отец и главный врач психиатрической клиники. Вышла из лифта и направилась к распахнутой двери в приёмную отца. У широкого окна активно жестикулировали двое
– Да-да! – доказывал толстяк, поправляя на широком носу тяжёлую оправу очков. – Я слышал о неких закладных. Тебе не кажется, что это произошло поразительно вовремя? Иначе…
Он заметил Сати, осекся, щёки мужчины побагровели, взгляд заметался. Она же вежливо кивнула докторам и постучалась в кабинет главврача. Донеслось:
– Входи!
Сати вошла и, не смея посмотреть на Вистана, низко опустила голову.
– Прости, папа, – тихо проговорила она. – Кажется, я опять всё испортила…
– Сати!
Вздрогнула и подняла глаза, да так и замерла на месте, увидев у широкого стола Вистана двух мужчин в полицейской форме. Отец, глубоко засунув руки в карманы белоснежного халата, строго посмотрел на неё.
– Это моя дочь! – Он обернулся к полицейским и уныло покачал головой: – Она больна. Боюсь, ваши вопросы могут спровоцировать новый приступ.
– Боюсь, наши вопросы неизбежны, – возразил высокий худой полицейский. Он царапнул Сати колючим взглядом и добавил: – В ресторане велось видеонаблюдение, и нам интересно, почему девушка не попыталась помочь пострадавшему.
Вистан нахмурился и сухо кивнул Сати, которая тут же подошла к отцу, недоумевая, что же произошло. Доктор взял её запястье и замер, не сводя напряжённого взгляда со своих наручных часов, через несколько секунд внимательно посмотрел в глаза.
– Если это так необходимо, – наконец произнёс он. – Задавайте вопросы сейчас, при мне. Впрочем, не знаю, чем это вам поможет. Показаниям психически больного человека не стоит верить…
– Но и игнорировать их нельзя, – проговорил второй полицейский.
– Я бы хотел ознакомиться с медицинской картой, – подал голос молодой. Он игриво улыбнулся Сати и добавил: – Если вы не возражаете.
– А смысл возражать, – уныло пробормотала Сати.
Вистан вытащил из стопки папок самую толстую и протянул полицейскому. У того брови поползли вверх:
– Вы подготовились?
– Да, – строго ответил Вистан, и когда полицейские переглянулись, спокойно добавил: – Состояние Сати вчера значительно ухудшилось, поэтому сегодня ей был назначен приём, на который она собственно и пришла.
Высокий полицейский усадил Сати на стул, а сам, с разрешения Вистана, расположился на месте главного врача. Все вопросы касались ресторана, в котором она сегодня обедала, да её спутника доктора Конора. Молодой полицейский притулился на подоконнике: он быстро листал историю болезни Сати, и лицо его становилось всё мрачнее.
– Какие отношения вас связывали с доктором Конором? – не
Сати хотела сообщить, что никакие, как вмешался Вистан.
– Док был бездетен, – печально заметил он и улыбнулся Сати с такой нежностью, что она заволновалась: что это с ним? Зачем он изображает перед полицейскими доброго отца? А Вистан продолжал: – Конор относился к Сати, как к дочери, и они часто обедали вместе. Сати добрая девочка, и не отказывала старику в такой малости…
Сати сжала пальцы в кулак, едва сдерживая смешок: да она терпеть его не могла! И частые приказы приёмного отца пообедать с его компаньоном на неделю вгоняли Сати в жуткую депрессию. По молодости Конор был жутким бабником, поэтому своих детей у него было немало. Только вот старик так никого из них и так не признал. То ли не хотел оставлять наследство, то ли нечего было оставлять. Сати гадливо скривилась: скорее всего, последнее! На женщин уходило много денег… Она подняла глаза и вздрогнула от холодного взгляда Вистана, который заметно покачал головой. Он видит Сати насквозь, знает, о чём она думает. По спине поползли мурашки, усмешка сползла с губ.
Полицейский скрупулёзно записывал что заказывал Конор, а какие блюда предназначались Сати. Парень неожиданно подорвался с подоконника и подошёл к столу. Вистан напряжённо покосился на лист, который он показал сослуживцу, у тощего полицейского по щекам скользнули желваки. Сати недоумённо покосилась на заключение её здоровья после давней автомобильной аварии: что их так насторожило?
– А почему вы спрашиваете о Коноре? – воспользовавшись паузой, спросила она. Нерешительно покосилась на Вистана, и, хоть и боялась вызвать недовольство, всё равно тихо уточнила: – Что-то случилось?
Лицо худого полицейского дрогнуло, папка выскользнула из его рук и шлёпнулась на стол, а его молодой сослуживец тихо рассмеялся:
– Это шутка?
– Это диссоциативное расстройство идентичности, молодой человек, – строго произнёс Вистан и в упор посмотрел на Сати: – Как, по-твоему, сколько времени ты провела в ресторане?
Сати пожала плечами и неуютно поёжилась под внимательными взглядами полицейских.
– Может, полчаса, – пробормотала она.
– Ты голодна? – мягко спросил Вистан. Сати прислушалась к себе и помотала головой, а отец усмехнулся и добавил: – А помнишь, что ела?
Сати попыталась вспомнить, но виски скрутило резкой болью, она вскрикнула, тело пронзила крупная дрожь. Вистан быстро приблизился и протянул руку, Сати, ощутив на затылке его горячую ладонь, немного пришла в себя.
– Как видите, – резко сказал главврач, – она ничего не помнит. Наверняка Сати испытала нервное потрясение, когда моему бедному другу стало плохо, и это спровоцировало ухудшение состояния. Поэтому она и не реагировала на происходящее. Если на этом всё, прошу вас уйти. Мне нужно проводить приём пациентки.