Одержимая
Шрифт:
Про Агелу, рыжую из нашей группы, вообще отдельный разговор. Она его постоянно глазами пожирала, стоило появиться поблизости. То же самое можно сказать даже о двух наставницах. Но сильнее всего поразило, когда я наблюдала подобное воздействие на Гая.
До того дня последний недолюбливал Энния. Скорее всего, завидовал особому положению, который тот занимает при Гилере, и его магической силе. Много раз я слышала, как Гай украдкой злословит про Энния с Цинаном, в основном о том, как демонит попал в Обитель. Называл едва ли не шлюхой. Конечно, делал он это тогда, когда демонит не мог слышать. Каждый раз я возмущалась, но присутствие
А однажды Энний услышал один из подобных разговоров и холодно потребовал у Гая отправиться с ним в парк. Никто не сомневался, что демонит начистит парню физиономию. Все члены нашей группы, естественно, бросились следом, не желая упустить ни одной детали объяснения. Даже Моль заинтересовался, так что я тоже смогла пойти за Эннием. Конечно, мы все наблюдали украдкой, спрятавшись за деревьями.
Произошедшее между Эннием и Гаем позже никак не желало укладываться в голове. Воинственно выпятивший подбородок Гай явно ожидал драки, с неприязнью глядя на демонита. А тот вдруг улыбнулся ему и положил руку на плечо. Его лицо почти вплотную приблизилось к лицу противника.
— Полагаешь, я не понимаю, почему ты так стремишься оскорбить меня?
Меня удивило поведение Гая. Он весь ощутимо напрягся, а потом задрожал от прикосновения демонита. Его глаза затуманились, дыхание стало тяжелым.
— Я не желаю враждовать с тобой, — выдохнул Энний ему в ухо, обняв одной рукой. — А ты?
Гай издал какой-то сдавленный стон и жадно подался навстречу.
Моль сплюнул, выругался и потащил меня оттуда, и я так и не узнала, что было дальше.
Несомненно одно — после того случая Гай больше ни разу не говорил о демоните ни одного плохого слова. Более того, ходил за ним, словно собачонка, и тоскливо заглядывал в глаза. Это неизменно меня поражало и смущало, казалось неправильным. Иногда я видела, как на лице Энния при взгляде на Гая появляется что-то жестокое и злое, что смутно тревожило. Не хотелось думать, что демонит упивается своей непонятной властью над парнем.
Почему это вдруг вспомнилось сейчас? Я не могла отдать себе отчета в том, что чувствую. В сердце зашевелилось непонятное беспокойство, но я поспешила отогнать его. Не может быть, чтобы со мной Энний тоже просто играл в какую-то жестокую игру, правил которой я не знаю.
— Ты не должна сомневаться в моих чувствах, — словно угадав, о чем я думаю, проговорил он, снова привлекая к себе.
И все мои колебания тут же ушли при виде искрящихся теплым огнем васильковых глаз. Наши губы слились в нежном и одновременно страстном поцелуе, в котором я растворилась без остатка…
Глава 2
Мои счастливые дни в Кровавой Обители, когда я чувствовала себя хозяйкой собственной жизни, к сожалению, продлились недолго. Их было всего три. Того, что произойдет дальше, я не могла представить даже в самом страшном сне. А ведь думала, что уже пережила достаточно. Оказывается, все то были только цветочки. Хуже всего, что я осознавала все, что со мной происходит, но в то же время будто перестала быть собой. Собственные реакции и инстинкты оказались сильнее разума, морали и всего, чему меня учили всю жизнь. Возникало ощущение, будто я превратилась в дикого зверя. Сильного, жестокого, лишенного понятий добра и зла.
Черная кровь Властелина, наконец, отравила мой разум. Произошло то, к чему нас два месяца готовили
Я засыпала человеком, пусть даже несущим в себе отраву вампирской крови. Но человеком. У меня были сердце, душа, чувства, мечты и надежды. Ночью же при свете кровавой луны пробудился зверь, единственным желанием которого была жажда. Настолько дикая и безумная, что горло саднило от боли. Я лежала на постели, вглядываясь в темноту и различая еще более обострившимся зрением мельчайшие детали обстановки. Ноздри раздувались, пытаясь уловить аромат того, что казалось жизненно необходимым. Аромат крови. Все прочее отошло на задний план. Я не различала приятных и неприятных запахов, они все воспринимались отчетливо, но так отстраненно, словно не имели ни малейшего значения. Мною двигало лишь одно. Жажда смочить распухшее горло, напоить каждую клеточку ноющего от желания утоления тела.
Я спружинила вверх так быстро, что толком даже не успела уловить это движение. А затем плавно опустилась на пол. Вели инстинкты, принимающие сейчас решение за меня. Со скоростью молнии понеслась к двери, улавливая дразнящий слабый запах, который казался самым восхитительным, что я только вдыхала в жизни. А мозг выстраивал в голове дальнейший план действий, используя на полную все мои знания. Запах доносился с первого этажа. Я должна попасть туда. Там есть живая, такая горячая и ароматная кровь, струящаяся по чьим-то жилам! Смутно ощущала кровь и других существ, обитающих в доме, но они не казались настолько желанными. Человеческая кровь — самая вкусная, самая питательная. Это именно то, что мне сейчас нужно.
Я рванула за ручку с такой силой, что сорвала дверь с петель. И тут же зарычала, наткнувшись на невидимую преграду. Что-то мешало двигаться дальше, не пускало. Я билась, как попавший в ловушку зверь, рычала от бессилия. Потом стремительно понеслась обратно в комнату и рванулась в открытое окно. Бесполезно! Тело словно ударилось о мягкую, но надежную преграду, не пропустившую, но и не причинившую вреда.
Меня отбросило на пол, но уже в следующую секунду я стояла на ногах. Заметалась по комнате, круша все вокруг, вымещая на мебели всю ту болезненную ярость, что сейчас испытывала. И непрерывно рычала. Громко, неистово, оглашая весь дом криком новорожденного вампира, впервые осознавшего собственную сущность.
Не знаю, сколько длилось это безумие. Я разбила руки до крови, пытаясь проломить невероятно мощную стену. И никак не желала останавливаться, надеясь, что рано или поздно смогу ее пробить. Выбраться из ловушки, которой теперь казалась собственная уютная комнатка.
В очередной раз проносясь по комнате в порыве безудержной ярости, уловила в зеркале собственное отражение. Всклокоченное, белое как смерть существо с алыми горящими глазами и оскаленным ртом. Два удлиненных белых клыка зудели от желания пронзить мягкую податливую человеческую плоть. Но сейчас то чудовище, в которое я превратилась, не пугало. Меня вообще мало заботило что-либо еще, кроме настойчивой потребности утолить жажду.