Одержимое сердце
Шрифт:
— Я счастлива. — И подняла руки, обвила его ногами, чтобы он почувствовал, как мне хорошо.
И он снова задвигался внутри меня со вздохом облегчения, сначала нерешительно, потом с такой страстью, что заразил ею меня, и я отвечала ему тем же. Счастье мое было безграничным: он был моим, только моим — сердцем, телом и душой. «Я никогда больше не отпущу его!» Я беззвучно плакала, ощущая, как наслаждение его нарастает, этот порыв подхватил и меня — Тело мое жаждало и требовало завершения. Я вцепилась в его влажные плечи, двигавшиеся взад и вперед в такт движениям его бедер. Я видела, что и он близится к пику. Узнавала это по гортанным звукам, зарождавшимся в его
Мы разделили наслаждение, мы достигли завершения одновременно, как это было и в прошлом, и страсть унесла нас за пределы возможного и мыслимого. Со вздохом, похожим на рыдание, он с силой провел пальцами по моим волосам и затих, как и я, и мы ощутили оба наших тела как единое целое.
Прошло несколько минут, прежде чем мы вернулись в реальный мир, но наши объятия все еще соединяли нас. Мне не хотелось отпускать его, я прижимала его к себе, как ребенок самую любимую и драгоценную игрушку, эгоистично, но полная любви и радости, которых никто и никогда больше не мог бы отнять у меня. Я слышала, как бьется его сердце рядом с моим, чувствовала его сладкое дыхание у своего виска. Кончиком языка он провел по моему уху, и когда наконец дар речи вернулся к нему, он заговорил, и тихие слова изумленно полились из его уст:
— Не понимаю, как это может быть… Я, ощущавший только черноту и безнадежность, вдруг при вашем появлении чувствую…
Я слегка повернула голову и посмотрел в его сияющие глаза:
— И что же вы чувствуете, милорд?
— Чувствую, что спасен. Он закрыл глаза.
— Боже, я обожаю вас.
Глава 13
Я сидела перед камином с Кевином на коленях, нежно качая его и с улыбкой глядя на его ангельское личико. Я пела ему колыбельную песню о щенках, ягнятах и бабочках. Я рассказывала ему историю Золушки, прекрасной молодой девушки, встретившей своего принца на балу и расставшейся с ним под бой башенных часов. Я понимала, что ребенок слишком мал и не может следить за событиями моего рассказа, но это не имело значения. Это была моя история, и она была правдивой.
Подняв глаза, я встретилась взглядом со своим возлюбленным. Опираясь на локоть, он настороженно наблюдал за мной, вглядываясь в мое лицо в неясном утреннем свете, среди серых теней, еще гнездившихся в углах. В его взгляде была напряженность, тревожившая меня, рот его был плотно сжат, и выражение лица вызвало у меня беспокойство: уж не сожалел ли он о том, что произошло между нами ночью.
— Доброе утро, — приветствовала я его. Ответ последовал не сразу. Потом Николас улыбнулся:
— Да, оно доброе. Не могу припомнить лучшего.
— Надеюсь, я не помешала вам. Когда Кевин проснулся, я принесла его сюда, пока Би не забрала его. Вы не возражаете?..
— Нет.
— Я пела ему колыбельные песни.
— Я слышал.
— Ему, кажется, понравилось.
— Не думаю, чтобы кто-нибудь когда-нибудь пел ему хоть одну.
— Но это так печально! Моя мать часто мне пела.
— У него нет матери.
Мои глаза заволокло туманом и сквозь набегающие слезы я продолжала смотреть на лицо сына.
— Ариэль.
Я заставила себя снова посмотреть в лицо милорду, боясь, что не смогу ясно видеть его сквозь слезы; я боялась, что слезы брызнут у меня из глаз и потекут по щекам и что я выдам свои чувства. Темные волосы Уиндхэма упали на лоб, почти закрыли глаза. Я заметила, что
— Выходите за меня замуж, мисс Рашдон.
Я мигнула, и из глаз моих закапали слезы. Потом еще крепче прижала Кевина к груди:
— Это совсем необязательно, сэр…
— Обязательно? Вы так думаете? Из-за вчерашней ночи?
— А разве я не права?
Ник снова откинулся на подушку и теперь смотрел в потолок.
— Да, — ответил он наконец, и голос его прозвучал устало. — Да, возможно. Да, из-за прошлой ночи… Каждое утро я просыпался, думая о вас, несмотря на отупляющую боль в голове… Боже, даже в моих кошмарах ваше лицо являлось мне и мучило меня. И, когда я думаю о вас, боль уходит и ничто больше не имеет значения — даже безумие. Ничто! Это эгоистично с моей стороны, мисс Рашдон? Рашдон. Даже ваше имя вызывает сумбур у меня в голове и сердце. Звук вашего имени все сильнее действовал на меня с каждым днем, с каждой ночью, пока я не принялся без конца писать ваше имя: «мисс Рашдон» — снова и снова, а потом смотрел на написанное, пытаясь понять заключенный в нем тайный смысл, тайну, которую я был не в силах понять.
Снова приподнявшись на локте, он заглянул мне в глаза:
— Знаете, как долго я искал подходящую натурщицу? Недели, месяцы. Я принимал женщину за женщиной в надежде найти ту, что напоминала бы мне преследующий меня образ, образ совершенной женщины, запечатленный в моем воображении. И я всех их отослал обратно, пока не появились вы. И как только я вас увидел, то понял, что вы поможете мне. Идите сюда, мисс Рашдон.
Я подчинилась, не выпуская Кевина из своих объятий.
Николас потянул меня на постель рядом с собой, провел пальцем по щечке сына, потом снова посмотрел на меня.
— Я никогда не причинил ему вреда вопреки безумию, болезни или жестокости, которые вынуждают меня стать тем, чем я становлюсь. Надеюсь, эта сила не такова, чтобы заставить меня причинить ущерб тем, кого я люблю больше всего на свете.Он поднял руку к моему лицу, притронулся к моей щеке ладонью и смахнул случайно задержавшуюся там слезинку пальцем.
— Я никогда не подниму на вас руку. Оставайтесь жить со мной, Ариэль. Поделитесь со мной своей нежностью. Успокойте меня, помогите бороться с безумием, и я буду лелеять вас до конца жизни.
Никогда я не любила его больше, чем в эту минуту, потому что никогда прежде он не говорил со мной так нежно. Никогда не смотрел он на меня с такой любовью. Я испытывала счастье, которое нельзя было измерить человеческими мерками, и ответила ему не словами, а улыбкой.
— Ну? — спросил Ник, и нежный блеск его глаз вдруг сменился страстью и нетерпением. — Вы так и будете сидеть здесь, улыбаться и держать меня в тревоге и неуверенности? Ответьте мне, мисс Рашдон, Ариэль, и поторопитесь… Или…
— Или что, милорд?
— Или я воспользуюсь силой, прижму к постели ваше прекрасное тело и снова овладею вами.
— Тогда, милорд, пожалуй, мне стоит помолчать.
Его глаза расширились, я прочла в них радость, рассмеялась и выпрыгнула из постели. Отступив к камину и прижимая к своему плечу головку Кевина, я сказала со всей искренностью:
— Да, лорд Малхэм, я выйду за вас, но с одним условием.
— Назовите его.
— Чтобы мы поженились тайно, чтобы ни слуги, ни ваш брат, ни сестра не знали о нашем браке, пока он не свершился, пока мы не принесем наши брачные клятвы.