Одержимость Малиновского
Шрифт:
— Пусть так. Но это к делу не относится, я могу тебе помочь.
— Как? Это невозможно, — махнула она рукой, — если, конечно, у тебя случайно не завалялся в кармане эликсир вечной жизни. — И вновь горькая усмешка появилась на её губах, глаза заблестели от слёз.
Меня это привело в чувство, я преодолела расстояние между нами и, заключив неугомонную старушку в объятия, попыталась успокоить её.
— Ба, рано ты себя хоронишь, с твоим здоровьем ты точно будешь долгожительницей.
— Твои слова да богу в уши. Даже
Александр, подняв голову к небу, задумался, причём долго так молчал… А когда он вновь перевёл на нас взгляд, выдал такое…
— Расслабься, бабуль, в ближайшую пятилетку тебя точно там не ждут. Кстати, дедушку тоже, говорят, вы два сапога пара.
Я даже выпустила бабушку из своих объятий и в недоумении посмотрела на друга.
— Опять твои шутки! — строго посмотрела бабушка на своего любимчика.
— Да кто ж… о таком шутит? — изобразил он невинную гримасу на лице. — Говорят, не готовы пока к твоим выкрутасам, успокоительными запасаются, основательно так…
— Вот за что я тебя люблю, Люцифер, так это за твоё умение поднять мне настроение! — хохотнула она.
— Всегда к вашим услугам, — изобразил шутливый поклон Сашка. — Раз моя миссия выполнена, пойду проверю, как там Влад с Оливией.
— Ты уверен, что у них есть шанс? — спрашиваю я у него.
— Шанс есть, только не уверен, что всё сразу срастётся. По теории вероятности — обязательно что-то случится, такой уж порядок вещей, — пожал он плечами, хмурясь.
— Это ещё почему? — не удержалась бабушка от вопроса.
— Слишком гладкое у них начало отношений.
— Да каких отношений?! — возмутилась уже я.
— Мир, не видишь ты очевидного: они отражаются друг в друге, а это верный признак большой любви. Обычно такие чувства и испытывают. Ладно, я пошёл, вам посекретничать нужно. Вернее, бабушке не терпится тебе кое-что рассказать. Сразу предупрежу — она заблуждается.
— Да откуда ты знаешь, о чём я хочу поговорить с внучкой?
— Оттуда, — усмехнулся он и направился к дому, насвистывая мелодию себе поднос.
— Да ты… — начало было бабуля возмущаться ему вслед, но друг не ответил, ускоряясь.
— Он не перестаёт меня удивлять, — смотря ему вслед, чуть слышно произнесла я. — Да что так, я не всегда могу отличить, где он прикалывается, а где говорит серьёзно.
— Да… — многозначительно протянула бабушка. — Не парень, а сплошная загадка. Я также в замешательстве… Одно слово — вундеркинд, они все не от мира сего. Может, и правда там что-то есть, раз такие крендели появляются на свет? Единственный вопрос: для чего им так много дано?
— Без понятия.
— Ну и ладно, это не нашего ума дела.
Мы замолчали, но ненадолго, я вспомнила о словах Лютова перед уходом:
— Так о чём ты хотела поговорить?
Бабушка резко повернулась ко мне, хватаясь за руку. В её взгляде
— Я не могу больше молчать. Я обязана предупредить… Ты в опасности, беги без оглядки от этого нелюдя!
Мне так больно от её слов. Она может не любить Ваню — её право, но зачем оскорблять?
— Бабушка, не называй его так!
— Ты не понимаешь… Вернее, ты даже не представляешь, в кого влюблена. Нелюдь — это не оскорбление, деточка, это факт.
— Бабушка, да что ты такое говоришь? — мой голос дрогнул, её слова ранили прямо в сердце. Не за себя обидно, а за любимого.
— Внучка, я давно тебе хотела рассказать правду, да твой отец не позволил.
— О чём?
— Ванька-то твой весь в папашу своего пошёл, правильно говорят: от гнилой яблони ничего путного не родится.
Неужели она знает о родном отце Вани? Хотела её спросить прямо, но вдруг я ошибаюсь?
— Глупости, у вас первый муж был мерзавцем, а дядя Кирилл вырос замечательным человеком.
— Верно, Кирилл не в отца, а вот Иван точно в папашу. — Только я хотела возмутиться, сказать, что это не так, она продолжила: — Знаешь, почему я в этом уверена?
— Нет.
— Я видела, как он на тебя смотрел, когда ты ещё подростком была. Так смотрят только больные извращенцы, он буквально поедал тебя взглядом, следил за твоим каждым шагом. Я понимала, что это не влюблённость, а скорее, болезнь. Тогда я решила копнуть глубже и узнать, кто же его родной отец, вдруг у него психическое отклонение по наследству передалось. Как оказалось, всё гораздо хуже — его отец тоже девочек и, кстати, мальчиков насиловал. Я к твоему отцу, разумеется, прибежала, а он мне: не лезь.
— Мне известно, кем был его отец, и просьба — никому больше не рассказывай, ты причинишь Ивану и тёте Лене этим боль, хватит с них, настрадались. И не смей сравнивать Ивана с тем мерзавцем, он ни одного ребёнка не тронул и меня тоже. Зачем клеймишь его незаслуженно? Он же меня отталкивал по той же причине, боялся, что в отца пошёл. И знаешь, он ведь меня не тронул, сам страдал, но не осквернил. Да, у нас близость была совсем недавно! Будь он таким подонком, как ты считаешь, не тянул бы так.
— Вот, значит, как… Не знала, что ты в курсе, при каких обстоятельствах был зачат Иван. Не переживай, об этом я никому не расскажу, сама таким же способом зачала Кирилла. — А я не знала, что она насилие пережила… Да уж, вечер у нас щедр на откровения. — Но это не самое ужасное, что мне известно об Иване.
— Господи, да что ещё-то?!
— Мне кажется, он не совсем человек…
— Бабушка… — застонала я в голос. Вот такой глупости от неё, я точно не ожидала. — Ты хоть сама понимаешь, что сейчас сказанула? Что значит — не совсем человек? Такого быть не может! Если только в фантастических книгах, а в реальности либо ты человек, либо нет, — другого не дано.