Одержимость Сурового
Шрифт:
– У тебя бордель на проценте?
– В ответ подъебываю.
– Ты на эмоциях решения принимаешь. А суч... девка эта имеет влияние на тебя. Вот уже и наплела с три короба. Уже и врач, и психолог. Она жить хочет, а значит будет до последнего пиздеть.
Шах продолжает по фактам раскладывать. Понимаю, что в чём-то прав. Будь на месте Алины любая другая, я бы не слушал. Не пытался оправдать. Но наверху именно Алина. Ведьма эта. И у меня крышу кроет от всего происходящего.
— Вот я и проверю, — рявкаю.
– Давай я поднимусь к ней
– Тебе костыли или инвалидное кресло больше нравится?
Шах ржёт. Провоцирует специально. Нравится, бля, что я за неё порву.
– Ладно, может и правда что-то из её слов. Когда в саду оказалась в панике, пыталась назад вернуться. Даже забавно было наблюдать. По идее спетлять должна была, а она назад рвалась.
Зубами скриплю, потому что представляю, что Шах девчонке наговорить успел. Он же с женским полом базарить вообще не умеет. Они одни для него все одноразовые. Вот и меня сейчас хуй поймёт.
– Про звонок Юсупу она знать не могла, здесь правду говорит.
– А что по ебарю её? Или тому, что она ноги раздвигает, оправдание тоже найдёшь?
– Шах провоцирует.
Взглядом режу. А он лишь вопросительно смотрит. По факту под дых бьёт.
– Может, в бордель свой поедешь? Хорош мне мозги ебать, — рявкаю в ответ.
— Значит, док для этого нужен? Ищешь способ, чтобы по-другому с неё инфу собирать?
– Я как-то без тебя здесь разберусь.
– Суровый, ебать, я тебя не понимаю. У тебя всегда по этому поводу разговор быстрый был. Динара резво на хер полетела, а здесь...
– Здесь другая тема. Поймёшь когда-то. Когда самого торкнет.
Шах бухлом давится.
– Заебись пожелание. Но у меня мозги в хер не утекают. Я даже с пушкой у виска одну бабу трахать не буду.
Усмехаюсь. Я Юсупу то же самое задвигал. Не так давно. Он с меня ржал и предсказывал пиздец. Вот, бля, пожалуйста. Ванга сраная. До Алины ни одна не цепляла. Все проходящие были. Попользовал и выбросил. А эта сучка глубоко засела. Характерная. Гордая. Наглая. В ней всё так, как мне нужно. Под мои настройки настроена, стерва.
– А с саблей у горла?
– Ржу. Шах кривится.
– Хоть брюхо вспори, я на такую хуйню не ведусь. Бабу близко подпускать - могилу себе рыть. Сдаст при первом удачном случае. Доверие бабам нет. Они только на одно годны. Ноги раздвигать и глубоко заглатывать.
– Не будь так уверен, Шах.
— Это ты с Юсупов по девкам сопли пускаете. Кто-то из нас должен дела вести, а не хуем думать.
Шах меня веселит своей упертостью. Даже интересно становится, какая девка сможет его планы на холостяцкую жизнь наломать. Не хуёво так его нагнуть.
– Не переживай, когда твои мозги утекут, мы тебя подстрахуем.
– Завали, — ржёт и бокал ко рту подносит.
— Значит, уверен, что нет такой тёлки?
– Не родилась, бля.
– Отвечаешь за базар?
– На слабо меня берёшь?
– Глаза Шаха вспыхивают. Азартный.
– Интересно, что дороже будет — девчонка или твоя
Шах прищуривается. Подсчитывает, сколько там бабла? У него коллекция есть, которая в огромном сейфе хранится. Сабли монархов. Он её по всему миру собирал. Свои сабли он даже трогать никому не разрешает. Вот и любопытно. Будет такая девка, за которую он коллекцию отдаст.
Шах скалится, а после руку протягивает. Самоуверенный, значит? При любых судьба нагнёт и девку подгонит. Вот здесь я и повеселюсь.
Глава 9.
Я не знаю сколько времени сейчас. Знаю лишь, что за окном темно, уже давно темно. А, значит, глубокая ночь?
Ноги затекли от того, что я сидела в одной позе. После того как ушёл Демьян, я как будто в какой-то транс погрузилась. Он ведь слышал, что я сказала, правда? Даже переспросил. А после... Господи, как только выражение его лица вспомню, так и вздрогну. Я надеялась на другую реакцию. Хотя бы на то, что он что-то скажет. Начнёт задавать вопросы. А он просто ушёл. Дверью хлопнул так, что у меня в ушах ещё долго звенело. И что мне делать? Проверять закрыта ли комната я больше не решаюсь. Одного раза хватило.
Меня разрывает от желания выйти и найти Сурового. Поговорить. Хотя бы несколько вопросов задать. Я ужасно переживаю за маму и сестру. У мамы был повторный приступ. Она сейчас на препаратах и под присмотром врачей. Если я не навещу её завтра, то она начнёт переживать и тогда... Демьян ведь меня отпустит к маме? Сестре позвонить разрешит?
Боже. Обхватываю себя руками за плечи. От всех этих вопросов голова взрывается. Я понимаю, что, наверное, моё заточение — это последствия моего побега.
Закусив губу, беззвучно ною. За что мне всё это? Ну почему я? Почему я должна расплачиваться за то, что мне просто пришлось выживать?
Когда дверь в комнату открывается с противным скрипом, я вздрагиваю и тут же напрягаюсь всем телом. Поворачиваюсь в сторону входа. Я ожидаю увидеть Демьяна и ни в коем случае его дружка. Но в комнату заходит незнакомая мне женщина. Самое первое, что я чувствую, это запах еды. Он проникает в ноздри, желудок скручивает от голода. Я только сейчас понимаю, что жутко голодная. Сколько я не ела? Понятия не имею. День? Два? Я даже сейчас вспомнить не могу.
– Хозяин сказал, чтобы вы поели, — женщина произносит негромко, но строгим голосом. На вскидку ей за сорок, небольшого роста, восточной внешности.
– Спасибо, — киваю, от спазмов в желудке не могу пошевелиться, — а Демьян в доме? Я могу его увидеть?
– Понимаю, что сама нарываюсь. Снова встречу провоцирую. Но я не могу иначе. Мне нужно знать, что будет с мамой и сестрой.
Женщина вскидывает на меня строгий взгляд. Как будто я спросила что-то непозволительное.
– Хозяин сам придёт, когда посчитает нужным. А вы должны вести себя послушно и хорошо, тогда и хозяин злиться не будет.