Одержимость жестокого принца
Шрифт:
Губы Кая вновь изгибаются в нахальной усмешке. Наверняка не одна девушка пала жертвой этой улыбки. Однако его яркая красота всё быстрее теряет для меня привлекательность.
Глупо спорить: Кай безумно притягателен. Но он даже не пытается одёрнуть свою подружку, чтоб та не вела себя так грубо. Напротив, его явно забавляет ситуация. Наверняка был бы рад, если б мы с Моран вцепились друг другу в волосы.
Этот Кай ничем не лучше неё.
Он продолжает смотреть на меня, и я тоже не отвожу взгляда.
Выражение лица Кая вдруг меняется. Усмешка
Кинув мне очередной высокомерный взгляд, Лионелла следует за ним, намеренно толкнув меня в плечо. Сцепляю зубы. Стервозная девица.
— Стой, — окликаю я.
Нелла замирает и медленно оборачивается с таким видом, будто учуяла какую-то вонь. И это окончательно уродует её симпатичное лицо.
— Ты ко мне обращаешься?
Будто я бесправная прислуга в её дворце.
Поджимаю губы и протягиваю руку ладонью вверх.
— Мой жетон.
Нелла закатывает глаза.
— Да пожалуйста, — и роняет жетон на пол к своим ногам.
Ядовито улыбнувшись напоследок, она встряхивает гривой светлых волос и удаляется, покачивая бёдрами.
Как бы я ни пыталась сохранять внешнее спокойствие, в груди всё равно клокочут обида и бессильная злость.
Похоже, мама была права: учиться среди золотой магически одарённой молодёжи будет ой как не просто. Но раскисать я не собираюсь, пусть хоть целый табун таких Нелл тут обучается. Обернись время вспять, я бы всё равно поехала.
Быстро поднимаю жетон и прячу в карман.
Наконец-то возвращается профессор Адамс, и мы направляемся к лифту, предназначенному для профессоров, администрации и персонала. Он поднимает нас прямиком в кабинет ректора.
Эйнар Аренберг, беловолосый широкоплечий мужчина тридцати с небольшим лет с ледяными серо-стальными глазами, сдержанно приветствует нас из-за своего стола. Заворожённо смотрю на него: Аренберг — знаменитый на всю Империю двустихийный маг, владеющий даром заклинать воду и воздух.
— Что барьер? — кратко интересуется ректор.
— Пришлось воспользоваться пропуском, — ответствует Глория Адамс.
— Ясно. Мьес Шерман, приложите ладонь там.
Он указывает на каменный постамент примерно мне по пояс, увенчанный плоской каменной чашей. На дне обнаруживается углубление в виде человеческой ладони.
Вот тут меня охватывает настоящая паника, а на ум лезут слова мамы о том, что Академия меня не примет. Потому что сейчас я стою перед той самой Принимающей Чашей, с помощью которой заключается магический контракт с Нарвилльской Академией. Красный камень, что висел на шее Кая, — зачарованный амулет, его получает каждый поступивший адепт. Это древний ритуал, тянущийся со времён охоты на стихийников.
Да только я-то не стихийница.
Смотрю на ректора и замечаю, как он быстро переглядывается с профессором. В тёмных
В сторону страх! Просто сделать и покончить с этим. Глубоко вздохнув, как перед прыжком в неизвестность, кладу руку в Чашу.
Визуал
Ректор Эйнар Аренберг. Двустихийный маг (большая редкость): заклинает воду (ведущий поток) и воздух. Студенты называют его Айсберг из-за внешней холодности и морозца, следующего за ним.
Глава 6. Шайла
Ничего не происходит. Чаша никак не реагирует на моё прикосновение. В повисшей тишине вжимаю в каменное дно руку и чувствую себя идиоткой.
А чего я ожидала? Чаша принимает исключительно стихийников. Не знаю, для чего ректор попросил попробовать. Знал же, что не сработает.
Напоминаю себе, что это ничего не меняет: Аренберг изначально был в курсе, так что должен был подготовиться. Меня всё равно примут на обучение.
Вот только отсутствие амулета означает отсутствие магического контракта. Ещё один повод для заносчивых аристократов, чтобы меня зацепить.
Но им придётся это проглотить. Да, у меня нет стихийного дара, нет титула и богатств. И всё-таки я здесь, нравится им моё присутствие или нет!
— Что ж, — поджимает губы Адамс. — Воспользуемся вторым вариантом, как и планировали.
Аренберг слегка пожимает плечами.
— Я хотел убедиться, профессор. — Он кладёт на край стола лист бумаги. — Мьес Шерман, поставьте свою подпись…
Короткая белая вспышка заставляет его умолкнуть, а меня — обернуться к Чаше, в которой продолжает лежать моя заледеневшая рука.
— Это же… — начинает Адамс, подаваясь вперёд.
Даже ректор поднимается со своего кресла.
А я чувствую под ладонью какой-то предмет. Сердце трепещет в груди от волнения. Не может быть, не может быть! Медленно отнимаю дрожащую руку.
На дне Чаши лежит овальный чёрный камень в золотой оправе.
Касаюсь его пальцами, чтобы убедиться, что он настоящий. Моргаю, не в силах поверить собственным глазам. Я что, получила свой зачарованный амулет?! Но как… И почему он такого странного цвета?
Ко мне подходит профессор Адамс, на её лице написано глубокое изумление. С другой стороны приближается ректор Аренберг, обдавая холодком своей ауры.
— Возьмите его, мьес Шерман, — просит он.
Благоговейно достаю из Чаши зачарованный амулет и машинально прикладываю к шее. Тёплая цепочка обвивается вокруг неё, как живая. Камень тоже источает родное тепло. Словно я всю жизнь его ношу.
— Обсидиан, — странным тоном произносит ректор.
Они с профессором кратко переглядываются. А я стою, оторопев. Обсидиан? Из него создаются артефакты для стражей и законников, потому что это единственный не поддающийся влиянию магии материал, способный при этом накапливать и отдавать магию.