Одержимость
Шрифт:
Кори, засмеявшись, с горячностью возразила:
— Думаю, тебе здорово везет. А как все началось? Как тебе в голову пришло заняться телевидением?
— Люк Фитцпатрик. Мы познакомились с ним пару лет назад в одном из ночных клубов: оба в тот момент были очень злые, для меня, боюсь, это обычное состояние. Я знала, кто он такой, видела его как-то по телевизору. Он журналист, если ты не знаешь, и очень квалифицированный в отличие от меня. Когда-то он работал газетчиком в Ирландии, потом репортером местного телевидения на севере Англии, кажется, в Шотландии. Во всяком случае, он явился в Лондон и устроился в «Теймз
— И все?
— В общем, да.
— А как же вы с Люком? — Кори покраснела. — Извини, видимо, нескромный вопрос…
— Мы трахаемся так часто, как только можем.
При этих словах в глазах Аннализы мелькнуло ненастье, из чего Кори сделала совершенно правильный вывод — вероятно, не так часто, как хотелось бы Аннализе. Но тут девушка снова обезоруживающе улыбнулась, и Кори стало так легко, как никогда и ни с кем при первом знакомстве.
— Теперь давай о тебе, — попросила Аннализа. — Ты умеешь печатать на машинке?
Кори красноречиво скривилась:
— Не слишком быстро.
— Ладно, сойдет. Можешь пользоваться компьютером?
— Почти.
— Стенография?
— В общем, неплохо.
Аннализа задумчиво посмотрела на нее.
— Да, прямо-таки сверхпрофессионал, — наконец заключила она.
Кори виновато улыбнулась:
— А у тебя какое образование?
— О, я вытерпела пару уровней Эй в Сент-Поле.
— Ты училась в школе в Англии?
— Конечно, где же еще?
— Да я подумала… У тебя фамилия Капсакис…
— Ах вот оно что! Капсакис — это по мужу.
Кори, казалось, это известие ошеломило.
— Так ты замужем?
— Вроде бы. Но мы расстались года три назад. Я выпала из университета, когда мне было двадцать, и закружилась по свету. Доехала до Родоса, встретила там Томаса, он учил меня плавать на яхте, и я вышла за него замуж. Тогда это казалось мне идиллией. Замужество мое длилось ровно шесть недель. Папа рассердился не на шутку, и ему удалось меня вернуть.
— И как теперь с Люком? Думаешь, вы поженитесь?
— О Боже, надеюсь. Он просто умирает, Кори. Короче, увидишь сама. Когда приступим?
— Приступим? — повторила Кори.
— Ну да. Я поговорю с Люком. Нам нужен помощник ассистента, думаю, ты подойдешь.
— Помощник ассистента? — Кори чуть не задохнулась от радости и расплылась в глупейшей улыбке.
— Ну ладно, особо не воображай, это всего лишь официальное название собачьей должности.
— Все ясно, это до тех пор, пока я не залаю и не начну вилять хвостом, — усмехнулась Кори. — Славно, я поработаю над своими шутками до понедельника.
— Значит, в понедельник. Ну что ж, добро пожаловать, Кори Браун, буду рада иметь тебя под рукой.
Кори просто ликовала и покинула Доум в таком настроении, что потом еще долго улыбалась подряд всем прохожим на улице. И что самое удивительное — из-за туч выглянуло солнце, впервые со времени ее появления в Лондоне.
Не в силах больше откладывать, она нырнула в ближайшую
Так оно и вышло.
Стоило девушке только переступить порог, как она сразу же поняла: это то, что надо. Комната не очень большая и не очень маленькая, только подкрасить стены, заменить арматуру и перестелить пол. Маленький, в мраморе камин, уютная кухонька в алькове, желто-зеленая ванная — все вместе — просто чудо. Самое же главное — наверху галерея, а сквозь единственное окно просвечивает небо. Света хватало на всю комнату. На галерею вела простая деревянная лестница, и, не считая ярких плиток на полу, галерея полностью пустовала. Здесь будет самая уютная в мире спальня! А если еще и учесть близость Баттерси Бридж, то все слишком хорошо, чтобы оказаться правдой. Кори тут же согласилась купить квартиру, а чтоб уж наверняка, немного переплатила. При этом девушка чуть смягчилась к Филиппу Дэнби, потому что, по правде говоря, если бы не он, то разве могла она когда-нибудь позволить себе такую? Даже продав домик и магазин, чего она, кстати сказать, никогда не собиралась делать.
В понедельник, ровно в девять тридцать, она уже была в офисе Ти-ви-дабл-ю, правда не в лучшем виде. К несчастью, снова полил дождь, и, не зная наверняка номера автобуса, Кори пошла пешком от Кингз-роуд. С громко бьющимся сердцем она толкнула крутящиеся двери, вошла и назвалась охраннику. Он послал ее на четвертый этаж, в офисы компании, и Кори наконец оказалась в приемной.
Какая-то девица болтала по телефону, мельком взглянув на посетительницу, она даже не оторвалась от трубки. Кори минут пять переступала с ноги на ногу, неловко уворачиваясь от снующих туда-сюда телевизионщиков. Девица наконец положила трубку и с досадой уставилась на нее.
— Я Кори Браун, — произнесла она, — с сегодняшнего дня я здесь работаю.
— Ага, Аннализа меня предупредила. Заходи.
Без всяких формальностей, ничуть не церемонясь, секретарша указала на дверь. Кори с опаской толкнула ее и очутилась в центре настоящего Бедлама. Суета сует — это, видимо, оттого, что ИРА взорвала автомобиль члена парламента где-то на окраине Лондона: надо подготовить подробное сообщение к вечеру, для передачи о терроризме.
Все говорили разом.
— Есть новости от Джекобса?
— Нет еще.
— Он жив или мертв?
— Не знаю, — крикнула в ответ женщина. — Еще не выяснили.
— Значит, по всей видимости, жив.
— Черт! Не знаю.
— Соединись еще раз со Скотленд-Ярдом. Ты нашла бригаду?
— Они уже поехали.
— Колин у телефона! — завопил кто-то. — Говорит, они только что прибыли в Иран.
— А кто из репортеров этим занимается?
— Гэвин.
— Шарон, срочно в библиотеку Люка и собери все, что можешь, по Джекобсу. Быстрее, пока какая-нибудь сволочь не опередила. Перкин, перестань чесать зад, уже можно приступать к сценарию.