Одержимость
Шрифт:
Однако я зря волновалась.
Как только зажигаются софиты и включается камера, во мне просыпается другой человек: раскованный, улыбчивый, даже смелый. Арсен сидит напротив в кресле. Он одет с иголочки в умопомрачительный темно-синий костюм в мелкую белую полоску. Короткие волосы слегка приподняты надо лбом, галстук самого модного тренда, черные ришелье сияют в лучах светильников.
Идеальный мужчина, успешный бизнесмен, щедрый меценат и мечта всех девушек канала, но, увы, не моя…
Он легко отвечает на все вопросы, шутит, смеётся, и к концу
– Три, два, один, – потом говорит вслух: – Снято. Все свободны. Лиза, ты молодец!
Он поднимает вверх большой палец, я расплываюсь довольной улыбкой. Тавади отстегивает микрофон и подходит к оператору. О чем говорят мужчины, не слышу, просто иду мимо, погружённая в свои мысли. Вдруг Максим шагает навстречу.
– Простите, Елизавета Васильевна, мою фамильярность. Это больше не повторится.
Я смотрю круглыми глазами на него и не понимаю, в честь чего такая официальность.
– Будет тебе, Макс, мы же свои люди.
Протягиваю руку, чтобы похлопать его по плечу, но Тавади перехватывает ее на лету и ведёт меня за собой.
Мы выходим из студии вместе, не скрываясь. Нас провожают любопытными и завистливыми взглядами все теледивы канала. Анна Баусова вертится рядом, пытаясь привлечь внимание Тавади, но он, как истинный джентльмен, видит только меня, свою партнершу по эфиру и спутницу.
– Ты сейчас к маме? Я подвезу.
– Хорошо, – обреченно соглашаюсь я, принимая его помощь как неизбежное зло.
С этого дня жизнь начинает вертеться колесом. Я даже не замечаю, как проходят дни. Кажется, только что был понедельник, а уже промелькнула неделя. Меня теперь называют по имени и отчеству. Сначала такое обращение очень смущает, но постепенно становится нормой.
Моя передача имеет высокий рейтинг, поэтому я выхожу в эфир по пятницам в прайм-тайм – лучшее время, когда к экранам прилипает большинство населения страны. С помощью Арсена я познакомилась с сильными мира сего: чиновниками, депутатами, политиками. Первоначальная задумка – рассказать о людях, совершивших подвиг или сделавших что-то значимое для страны, отходит на второй план. Шоу все больше приобретает популярность как истории из жизни знаменитостей.
Я плыву по течению, вяло перебирая ластами. Мне завидуют коллеги, передо мной заискивает начальство, даже Машка держится в стороне, словно я прокаженная.
Арсен берет под контроль всю мою жизнь. Каждый день у меня расписан по минутам и часам. Я точно знаю, что в десять у меня тренажёрный зал, в одиннадцать – спа-салон, в два часа дня – читка очередного сценария и проработка мелочей, вечер провожу на съемках или с мамой, иногда ужинаю с Арсеном. Встречи с гостями шоу тоже проходят по заведённому порядку, без сюрпризов и неприятностей.
Мой кавалер – настоящий джентльмен. Всегда вежлив, предупредителен, вперед пропустит, дверь придержит, говорит тихо, ласково, но весомо. Зря не тратит энергию. Зачем? Достаточно одного взгляда или движения
И угождают. Никто не смеет противостоять.
Сан Саныч с благодарностью принимает спонсорскую помощь, и в офисе появляется новая мебель для сотрудников, а в студиях – аппаратура для съемок. Все счастливы и восхваляют щедрого бизнесмена.
В один из дней к дому, где живем мы с мамой, подъезжает машина с ремонтной бригадой. Здание облицовывают современным сайдингом, подъезды ремонтирую и оборудуют видеокамерами. Двор облагораживают, а перед шлагбаумом, закрывавшим проход через арку, ставят будку охранника.
– Что делается? – переглядываются бабушки-соседки. – Неужели управляющая компания расщедрилась?
– Ага, держи карман шире! Наблюдать за нами будут.
– Ой, кому ты нужна?
Я с тоской смотрю на эти изменения. Появляется стойкое чувство, что зыбучие пески захватили меня по пояс. Шаг влево, шаг вправо, и провалюсь по шею. Но выхода нет. Как и сказал Кирилл, если Тавади поставил перед собой цель, он идет к ней, сметая все препятствия на своем пути.
Примерно через месяц после нашего знакомства я впервые остаюсь у него на ночь. Тавади живет в роскошном отеле на последнем этаже, хотя имеет несколько загородных домов в разных местах. Ни царский ужин в полукруглом эркере с окнами в пол, за которыми открывается вся Москва, ни божественная атмосфера, ни богатое убранство пентхауса не трогают мое сердце. Я трясусь, как мышь перед большим котом, и считаю про себя, мечтая, чтобы эта близость поскорее закончилась.
Арсен очень нежен со мной. Он сдерживает страстную натуру, умелыми ласками старается доставить мне удовольствие. Радуется, как ребенок, поняв, что он у меня первый мужчина.
– Ты такая сладкая, моя девочка, такая вкусная! – рокочет Тавади, целуя мои шею, глаза, губы.
Я чувствую себя полной дрянью, потому что не могу по-настоящему открыться этому замечательному человеку.
Ссылаясь на болезнь мамы, я по-прежнему ночую дома. Тавади зовёт меня к себе, но я упрямо поджимаю губы: хотя бы в одном вопросе, но остаюсь непреклонной.
После сорокового дня Арсен заговаривает о помолвке. Ему почему-то важно показать родственникам и знакомым свою невесту. Я не возражаю, нет смысла. Все давно решили за меня, зачем бороться и сопротивляться? А главное, я вижу перед собой воскресшую маму и радуюсь: пусть хотя бы одному человеку в этом мире будет комфортно.
– Помолвку отметим в Тбилиси после моего возвращения из командировки. Ты не возражаешь? – спрашивает меня как-то Арсен.
– Хорошо. Я могу сама выбрать себе платье?
– Конечно, дорогая.
Он притягивает меня к себе и нежно целует в губы. Я уже не дергаюсь, терпеливо сношу его ласки.
– Спасибо, – тронута, чуть не плачу: хотя бы один выбор будет в моей жизни.
Но Арсен тут же разрушает мечту.
– А хочешь, я привезу тебе платье из Парижа?
– Ты будешь во Франции? – вскидываюсь я. – Не знала.