Одержимость

Ромиг Алеата

Образование было частью наших планов.

Для достижения нашей цели потребовалось больше, чем мускулы. Мир менялся. Чтобы забраться наверх и остаться там, требовались не только мышцы, но и мозги.

Вместо того чтобы пойти по пути колледжа, я выбрал еще двенадцать месяцев, чтобы отточить навыки, которым научил меня Дядя Сэм. По крайней мере, так я всем говорил. Правда была проще. Они сделали мне предложение, и я не был готов вернуться к реальной жизни.

Лишнее время, проведенное без этих придурков, заставило меня осознать,

что, хотя я был частью команды, частью компании, я скучал по товариществу, которое мы разделяли вчетвером. В телевизионных новостях все выглядело так, будто мы только и делали, что сражались изо дня в день. Бой был для меня самой легкой частью. Он давал мне цель, фокус. Простои были настоящим адом — я лежал на своей койке и блуждал в сознании.

Я не был один, но ощущал себя одиноким.

Без Спарроу, Рида и Патрика время простоя было еще хуже.

Мы узнали друг друга. Мы делились всяким.

Чертов отец Спарроу.

Жизнь Патрика на улице.

Неожиданная смерть бабушки Рида — его единственной семьи и женщины, которая его вырастила.

Исчезновение моей сестры Мисси.

Во время третьей миссии я держал все под контролем. Я не хотел выглядеть слабаком, который все еще оплакивает потерю сестры, что случилось, когда я был еще ребенком. Неужели время действительно имеет значение?

Недели, месяцы или годы не уменьшили рану, которая возникла с исчезновением сестры по дороге домой из школы. Мисси зависела от меня, она была на два года младше меня. Я должен был быть с ней. Я должен был защитить ее, я потерпел неудачу.

Эта неудача никогда не покидала меня, заставляя работать усерднее, добиваться успеха любой ценой.

Когда после третьей миссии я принял решение не возвращаться на четвертую, мой опыт был больше, чем у снайпера спецназа. Я также преуспел в лингвистике. Для мальчишки из Южного Чикаго это был необычный навык.

Иракский, арабский и курдский были признанными языками Ирака. Однако в тех местах и городах, куда мы ездили, люди говорили на многих диалектах: армянском, фейли-луришском, мандейском, персидском и шабакском. По сей день я понятия не имею, как я их понял и почему мог читать так же хорошо, как писать, но они просто имели для меня смысл.

С нашей первой миссии я понял местных ребят, тех, кто приходил к нам за конфетами. Я понимал их родителей и символы. Этот востребованный навык сделал меня еще большим достоянием дяди Сэма. Это также одна из причин, почему, когда они сделали мне предложение остаться на третьею миссию, я принял его.

Четвертое предложение было еще лучше. Тем не менее, я не мог и его принять.

У меня были другие планы.

Я сделал то, что должен был сделать раньше. Я вернулся в Чикаго и изучил то, чем занимался Рид. С компьютерными навыками и умением читать без переводчика, было не так много мест в интернете или даркнете, к которым я не мог получить доступ.

У нас четверых были планы на Чикаго, и я был готов приступить к делу.

Я достиг своих целей в спецназе. Мне нужно было сделать все возможное, чтобы поставить отца Спарроу на колени.

Хотя было бы просто всадить пулю ему между глаз, с двадцать пятого этажа соседнего здания, пока он шел от дверей своего офиса на Мичиган-Авеню к ожидавшей машине, тем не менее это не входило в планы.

Мы не просто убирали ублюдка за то, что он сделал; мы уничтожали его связи в сфере торговли детьми. Это означало, что мы должны быть не только эффективными, но и умными. Мы потратили время на то, чтобы заложить основу для того, чтобы Спарроу взял дело в свои руки.

Старое царство рушилось. Пришло наше время. Сегодня тот самый день.

Для трех обнищавших юношей и одного богатого парня мы стали непобедимой командой.

Я перестал ходить, чтобы наблюдать, как пальцы Рида бегают по нескольким клавиатурам. Я мог делать то, что делал он, но причиной моего беспокойства было то, что я предпочитал участвовать в действии. Не имело значения, в поле или на улице.

Вот где я должен быть сейчас.

— Ты уверен, что это выдержит проверку, когда они займутся делом? — спросил я, глядя на экран с трансляцией из офисов «Спарроу Энтерпрайзис».

Судя по всему, Стерлинг Спарроу находился в своем кабинете, периодически переходя от стола к окну, от окна к столу. Отметка времени была верной, но мы знали, что картинка была неправильной.

Спарроу не был в офисе на Мичиган-Авеню. Он был на очень важной встрече.

— Да, здесь ничего не выделяется. Они даже не станут сомневаться.

Я вытянул руки над головой, положив их на затылок.

— Я, блять, должен быть там. Я сделал бы это. Я сказал ему, что так и сделаю. Убийство ублюдка станет самым ярким событием в моей жизни.

Рид поднял глаза и улыбнулся. Неужели? Улыбка?

— Если это для тебя самое яркое событие, — сказал он, — тебе нужно больше бывать в людях.

Проигнорировав замечание, я подошел к ближайшей скамейке и лег на винил. Свободный груз надо мной, покоящийся на рычагах, имел по два стофунтовых блина на каждом конце. Ухватившись за штангу, я расправил плечи, напряг пресс и глубоко вздохнул.

Неизвестность грызла меня. Мы нарочно сделали петлю на строительной площадке, а также в офисах. Если бы я мог своими глазами увидеть, как этот ублюдок умирает, может, мне стало бы лучше.

В поле моего зрения появился Рид.

— Разве ты не должен быть там? — спросил я, кивнув в сторону компьютеров.

— Ты слишком нервничаешь. И всегда тягаешь железо.

— Мне не нужна нянька.

— Я не няньчусь с тобой, — сказал он. — Спарроу она тоже не нужна. Это его битва. Он хотел этого всю свою гребаную жизнь.

— Для Мисси… — начал я, не желая позволить себе закончить фразу.

— Мы не знаем наверняка. Это мог быть МакФадден или… — Он покачал головой. — …мы не можем убить их всех.