Одержимость
Шрифт:
— Как ловится сейчас рыба? — спросила я его.
— Слишком рано для рыбной ловли, — сказал он, выкладывая на стол наши коробки и свертки.
— А Кэрри и Питер только что пошли на пляж порыбачить.
Его взгляд показал, что он давно перестал удивляться глупости городских детей.
— Когда открывается отель? — снова спросила я.
— Как всегда, в канун Дня Памяти.
— А дачники? — продолжала я. — Когда они обычно приезжают в свои коттеджи?
— По-разному, — произнес он.
— А в Пасху?
— Может, и приедет кто… — по
— Понятно, — улыбнулась я. Мне хотелось удержать его подольше, чтобы побороть нарастающее чувство одиночества. Но ему, очевидно, было тяжело в компании со мной. Как только я дала ему чаевые, он тут же вышел за дверь. Я услышала, как захлопнулась входная дверь, потом шум мотора уезжающего автомобиля, затем — тишина.
Я вытащила ласты, надула пляжные мячи, нашла транзисторный приемник, но батарейки давно сели. Посмотрев на часы и обнаружив, что уже полдень, я опять попыталась позвонить, но телефон еще не включили. Я почувствовала раздражение, подумав о том, что Эрика безуспешно пытается дозвониться ко мне. Я несколько раз нажала на рычаг, но это было глупо. Дети вернутся с рыбалки голодные, рассудила я и направилась готовить ленч.
Это было не так просто — воды пока не было, поэтому мне пришлось открыть несколько банок консервов и сделать сэндвичи.
Вдруг, открывая банку майонеза, я услышала как падают дрова. Большинство коттеджей на Файр Айленд обогреваются каминами, дрова достаточно дешевые и их можно купить сразу большое количество, поэтому дрова мы складывали в специальных дровяных складах, крыша которых защищает их от дождя. Было похоже, что в наш склад кто-то забрался. На Файр Айленд давно не было случаев воровства, поэтому я подумала, что просто не услышала, как пришел мистер Ольсен, чтобы принести нам немного дров.
Я выглянула на улицу, но кроме двух упавших поленьев, дюн, травы и клочьев тумана ничего не увидела.
— Мистер Ольсен! — позвала я.
Мне ответили лишь волны океана, разбивающиеся о прибрежный песок. Может, это было какое-нибудь животное, собака, например, охотившаяся за кроликами возле нашей поленницы?
Туман и изоляция сделали свое дело. Мне постоянно приходилось бороться с искушением остановиться и прислушаться. Когда я открыла холодильник, у меня возникло неприятное ощущение, что через закрытые жалюзями окна за мной кто-то наблюдает. Я мгновенно повернулась — за окном никого не было. Не знаю, что меня больше раздражало: страх или сознание того, что мои нервы окончательно расшатались. Я с ужасом поняла, что ночь будет невыносимой.
Трудно описать облегчение, которое я почувствовала, когда услышала шум приближающегося автомобиля. Это приехал мистер Ольсен, чтобы включить нам воду и помочь снять жалюзи с окон.
Он вышел, держа в руках чемоданчик с инструментами, высокий и худощавый, и меня вновь поразило сходство с безбородым Авраамом Линкольном. У него было такое же некрасивое лицо и по обезьяньи грустный взгляд.
— Рановато
— Мы решили приехать лишь вчера вечером.
— Так неожиданно? Хотя, наверное, так и следует делать дела. Посветите-ка мне сюда.
Он открыл свой чемодан, достал молоток и гвоздодер и начал снимать с окон жалюзи. Пока он работал, я заметила, что ему гораздо труднее нагибаться, чем в прошлом году.
— Как ваш артрит? — спросила я.
Он повернулся, и ему пришлось повернуться всем телом.
— Зимы плохо на меня влияют, это уж точно. Думаю, что следующей зимой поеду во Флориду.
Конечно, ни он, ни я не верили в это. У миссис Ольсен была необузданная страсть к накопительству. Она работала медсестрой в одной из больниц на берегу и требовала, чтобы он тоже работал. Зимой он красил коттеджи, укреплял жалюзи на окнах, менял в домах двери и красил лодки. Их дети уже выросли, но она все продолжала скупать дома, сдавать их и планировала расширять этот бизнес и дальше. Это была какая-то слепая, неосознанная мания, как коллекционирование спичечных коробков. Смерть, по-видимому, застанет ее заказывающей мебель по каталогу «Серс Ронбак», а мистер Ольсен так никогда и не увидит ферму по разведению аллигаторов и деревья, на которых растут настоящие апельсины.
Он догадывался об этом, но продолжал мечтать.
Страхи мои отступили и я вновь взялась за сэндвичи.
Он снял жалюзи с окон кухни и перешел в другую комнату. Сначала я слышала, как он работает в гостиной, потом наверху. Когда я ставила на плиту суп из консервов, он пришел и заявил, что сложил жалюзи на чердаке.
— Сейчас я открою вам воду. У вас есть кальцинированная сода? Мне надо промыть трубы.
Соды не оказалось, нашлась лишь грязная, пустая банка из-под нее, втиснутая между труб под раковиной. Он сказал, что поищет в машине, и я пошла с ним на улицу.
— Что-то не вижу, — сказал он, покопавшись в багажнике. — Пожалуй, заеду в поселок. Воду нельзя включать, не промыв трубы от керосина.
Когда он сел в машину и захлопнул дверь, я вспомнила про телефон.
— Если вы едете в Оушен Бич, не могли бы вы заглянуть в телефонную компанию? — попросила я. — Они до сих пор не включили телефон, а мне срочно надо позвонить. К тому же отель закрыт и поблизости никого нет, — мне немного жутковато.
Он добродушно поглядел на меня из машины.
— Не беспокойтесь, на острове нет грабителей. Здесь гораздо безопаснее, чем в Нью-Йорке, из которого вы приехали. Это только там разгуливают всякие воры, грабители и прочие ребята, которые отрезают людям головы.
Я была шокирована тем, что он выделил последнее обстоятельство. «Интересно, — подумала я, — видел ли он наше имя в газетах, когда погибла Шерри?» Но причина оказалась иной.
— Он убил еще одну вчера ночью, — рассказал он, — какую-то женщину-врача. Могу поспорить, что ничего подобного не случалось на Файр Айленде.