Одержимые удачей
Шрифт:
– Да что ж такое сегодня, – тихонько пробормотал он, проходя мимо огромной кадки с декоративной пальмой. Внезапно коричневый мохнатый ствол заскрипел и с громким треском рухнул буквально под ноги банкиру. Строев охнул от неожиданности. Операционистки заинтересованно вскочили со своих мест и стали глупо, как показалось Строеву, пялиться на него.
– Чего вылупились? – рявкнул он. – Здесь вам цирк что ли?
От дверей бежали охранники.
– Андрей Петрович, что случилось?
– А вы сами не видите? – окрысился на них Строев.
–
– Куда позвонить? В Центробанк? – ядовито поинтересовался Строев. Его окружали идиоты. – Это тебе что, частная лавочка? Хочу – приеду, хочу – нет?
Девушка поежилась под его гневным взглядом и скрылась за солидной дверью приемной. А гнев начальства обрушился на охранников.
– Где вас черти носят, бездельники? Меня чуть деревом не пришибло, а вы…
Охранники привычно сделали морды кирпичами, терпеливо слушая дурацкий выговор безмозглого начальства, и подумали: "Этим цветочком не только тебя, котенка не пришибешь. А для твоей чугунной башки кирпич надобен, а то и два…"
Немного выпустив пар, господин банкир вспомнил о времени и торопливо зашагал к выходу. Один из охранников по фамилии Ясин услужливо распахнул перед ним дверь, придержал, вышел сам, и вместе с коллегой привычно проследовал справа и чуть впереди "объекта", всерьез, впрочем, не ожидая нападения. Внезапно Строев споткнулся и едва не нырнул головой вперед, метя макушкой прямо в лощеный бок своего престижного черного мерса.
И именно в этот миг прогремел выстрел.
Пуля снайпера проскочила по тому месту в пространстве, где еще мгновение назад находилась голова банкира, и, не встретив сопротивления, пролетела дальше, вонзаясь в кирпичную стену здания.
Киллер оказался опытным – он не стал бессмысленно палить по суетящимся охранникам и укрытому за машиной клиенту. Он предпочел сбежать…
– Прикинь, как повезло перцу! – Охранник Костя Ясин откусил здоровенный кусок от гамбургера и запил пивом.
– Да уж, – согласился Максим Вершинин, тридцатилетний капитан милиции, сотрудник отдела по тяжким насильственным преступлениям. Именно ему выпало "счастье" заниматься покушениями на Строева. Именно так – покушениями во множественном числе. С того первого, неудавшегося выстрела, были еще и другие, а также пара взрывов машин банкира.
– Он вообще у нас везунок, – продолжал Ясин, умудряясь жевать и говорить одновременно. Вершинин так не умел. Он ел молча, изредка поддакивая для поддержания разговора. Они сидели в летнем кафе неподалеку от банка и совмещали приятное с полезным.
– Так что там в первый раз произошло? Почему киллер промахнулся? – Максим доел и сыто откинулся на пластиковую спинку стула.
– Я ж говорю, повезло! У банкира в тот день на новом ботинке один шнурок порвался, а второй болтался
– А во второй раз?
– Тоже повезло. У него с утра простуда началась. Так в момент выстрела он чихнул и резко вперед наклонился.
– Мда, – Максим задумался, перебирая в уме материалы дела. Удача и впрямь защищала банкира с маниакальным упорством. – А кто, по-твоему, может хотеть его смерти?
– Больше других? – уточнил Ясин. – Жена.
– С чего ты взял?
– Да она знаешь какая!
– И какая же?
– Какая… – Костя задумался. – Ну чисто Кармен. Брюнетка. Глазищи во! – Ясин изобразил руками нечто, по размеру напоминающее арбуз. – Глянешь – ахнешь, словно травки обкурился: голова кругом и все мысли только об одном.
Максим поморщился: ясно, мадам Строева – красавица. Однажды одна из таких красавиц согласилась стать его женой… Очень скоро Максим понял, что опер и красавица – понятия несовместимые. Не прошло и трех лет "счастливой" супружеской жизни, как его жена, пылая праведным гневом на маленькую зарплату мужа и его вечное отсутствие у семейного очага, отбыла к любовнику-бизнесмену, а у Максима с тех пор сложилась стойкая аллергия на красавиц…
Вершинин покрутил головой, отгоняя неприятные воспоминания, и сварливо сказал:
– Красота – это еще не преступление. С чего ты взял, что она хочет смерти мужа?
– Да у нее любовник есть! – засмеялся Ясин.
– С этого места поподробнее, – потребовал Максим.
– Ну видел я их, – признался Костя. – Я тут в один кабак захаживаю. Нормальный кабак, но не из этих, не из элитных… И вот как-то раз гляжу – она… Я сперва глазам своим не поверил – ну явно не для нее местечко! Ан нет, сидит… Скромненько так, в уголочке, словно прячется… И мужик с ней…
– Опознать его сможешь?
– Н-нет, – помотал головой Ясин. – Он спиной сидел, да я и не разглядывал особо. Помню, прикид дорогой, часы крутые… Что еще… Волосы темные… Лет хорошо за сорок… Фигура… э… такая… полноватая что ли. Но не толстяк, не рыхлый, скорее накачан… А, вспомнил! У него с ухом что-то не так.
– Что значит, не так? – переспросил Максим.
Ясин пошевелил в воздухе пальцами, пытаясь воспоминания облечь в слова.
– Словно… как сказать… словно ему нижнюю часть уха отрезали.
– Ты имеешь в виду мочку уха? – уточнил Вершинин. – Ее отрезали?
– Ну, да. Или отрезали, или он таким уж уродился, я не знаю.
– Ладно. Еще что-нибудь помнишь? – спросил Максим.
– Вроде больше ничего, – ответил Костя. – Да я и видел-то их мельком.
– Понятно… А с чего ты взял, что они любовники? Может, по делу встретились?
– Может и по делу, – ухмыльнулся Костя. – Только с такой бабой лишь одно дело может быть.
– Это у тебя, – возразил Максим и задумался. Пожалуй, стоит познакомиться с мадам Строевой и как можно скорее.