Одержимый сводный брат
Шрифт:
— Лина… — качаю головой, когда более менее перевожу дыхание.
Сам не знаю, что хочу ей сказать. Не быть такой охренительной?
Вот только птичка совсем не хочет мне жизнь упрощать. Пальчиками мой торс находит, скользит по нему вниз и сама прямо под ледяную воду шагает, тут же прижимаясь торчащими сосками к груди. Точно под дых с размаху врезает. Дух из меня так вышибает, что вздохнуть не могу.
Тьма голимая стоит, вокруг нас только шум воды. А я готов поклясться, что вижу, как горят у моей девочки глаза.
— Маленькая
К тому же, ещё и совсем не святой. Этого, конечно, не добавляю. И так знает. Даже самый первый раз не был с ней таким терпеливым, там просто спасало, что Лина меня сама хоть немного тормозила неловкостью и неопытностью. Стеснялась, а тут — точно какой-то бес в неё поселился.
Сама. Сама, мать вашу, в атаку идёт.
— И не надо, — прижимается ещё плотнее, а я изо всех сил зажмуриваюсь. Ощущения — просто охренеть, как круты. — Хочу, чтобы собой был со мной.
Я не рычу, этот звук вообще выходит за грани реальности. Чистейшая мука. Но, бл*дь, держусь. Только ради того, чтобы слышать ответ.
— И каким же?
Лина всё продолжает медленно уничтожать расстояние. Всей моей выдержки вызов бросает. Мой ангел меня искушает. Приближается так, что глаза становится видно и её скользящий между зуб язычок, когда почти мне в рот выдыхает:
— Одержимым мной.
Бл*дь, не быть мне в этой жизни хорошим.
Лина
Егор входит в меня одновременно пальцами и языком в рот. Резко, грубо и яростно. Не успевает ещё обратно к стенке холодной прижать, а уже скользит рукой между ног. На секунду я вся замираю, все мысли сосредоточены только на том, как хочу, чтобы он оказался внутри. Эта боль, она такая пульсирующая, острая, но такая приятная, что как только он скользит между влажных до стыдливости складок и глубже, давая то, что именно нужно, у меня точно звёзды над головой взрываются.
Слабо соображаю, или точнее совсем нет. Голову хочу назад запрокинуть, чисто инстинктивно, но Егор тут же возвращает меня назад. Крепко, даже грубо держит затылок.
— Со мной оставайся, Лина, — рычит он.
И тут же рот накрывает мой безжалостным поцелуем, вбирает в себя каждый мой стон, вторгается языком настолько агрессивно, точно износиловать его хочет.
А я… улетаю.
Душу на части рвёт, насколько хочу ещё больше. Егора. Вот таким. Обезумевшим и голодным. Максимально прочувствовать, как хочет меня, что готов растерзать.
— Егор… — вместо глотка воздуха.
Не знаю, что пытаюсь сказать. То ли молить его продолжать, то ли остановиться. Задыхаюсь, ощущений вдруг становится слишком много. Отстраниться хочу и в то же время прильнуть ещё ближе.
— Давай, птичка, — кусает Егор мою шею, — сделай это, взлетай для меня.
Я, блин, уже лечу. Плыву. Плавлюсь. Исчезаю. Одни ощущения в мыслях. Всё так остро. Язык скользящий по шее. Его твёрдость в штанах, вжимающаяся в моё бедро, которую так отчаянно хочу чувствовать внутри себя. И то, как Егор сам этого хочет, двигается вместе со мной, лишь распаляя моё желание до безумного состояния.
Трогать его хочу, кожей ощущать. Но стоит только моей руке двигаться вниз, как Егор тут же её перехватывает.
— Руки, Лина, бл*дь, — звучит, как очень грязное ругательство.
Почти угроза, за которой следует ещё более яростный поцелуй точно какое-то наказание. И руки мои тут же приколачивает над головой, сжимает почти до боли, и так темп ускоряет, что я забываю обо всём на свете. Сама ногу закидываю на его бедро, подаюсь вперёд и в этот момент Егор надавливает на клитор большим пальцем. Одно круговое движение, и я кажется матерюсь.
Кричать хочу. Меня бьёт точно током. Всё внутри содрогается. Так сильно… так сильно… что стоять не могу. Но оно всё не прекращается. Егор что-то шепчет мне в ухо, мочку кусает и влажно целует, а я лишь могу только чувствовать. Распадаться на части и пытаться воздух вдохнуть.
И тут…
Охтыжбожемой.
Егор входит в меня. Наполняет на всю длину так резко, что мгновенно улетаю за грань.
Твёрдый, горячий, большой.
Такой большой…
Обнажённый. Плоть к плоти.
Мне требуется, наверное, с секунд тридцать, чтобы принять все эти сильнейшие ощущения. Егор не двигается вместе со мной. Знаю, что ему также нужно это время. А когда наконец открываю глаза, Егор поднимает на меня взгляд. Конечно, я не могу во всей этой в темноте разглядеть в них хоть какие-то эмоции, но мне достаточно того, что чувствую их в нём.
Мы смотрим друг другу в глаза. Егор всё ещё держит мои руки над головой одной рукой, второй медленно начинает двигаться с бедра вниз, заводит её под мою попу, приподнимая, и я тут же поднимаю вторую ногу, крепко обхватывая его бёдра.
Секунда, и тут происходит первый толчок.
Ох, мамочки.
Прикусываю губу, но даже пискнуть себе не позволяю.
Всё ещё глаза в глаза, мы будто проходим какое-то испытание. На самом же деле просто хотим как можно дольше продлить этот момент. Само понимание, что с этой секунды между нами больше ничего нет. Разве что, мои шорты и трусики, просто отведённые в сторону, которые в данный момент, на удивление, ничуть не мешают.
Вряд ли кто-то из нас готов сейчас разорвать эту связь, только для того, чтобы их стянуть вниз.