Одержимый сводный брат
Шрифт:
Егор легонько кусает мою шею прямо там, где на максимальных скоростях стучит пульс, и я начинаю понимать, что мой разум медленно, но верно уплывает из реальности. Мне нравится, какой эффект производит на него мой наряд, который ещё месяц назад не решилась бы надеть, хотя этот чёрный, шёлковый комбинезон куплен ещё моей мамой год назад. Элегантный и смелый, с глубоким вырезом на груди, максимально коротенькими шортиками, и длинными рукавами. Свободный, но в тот же момент делающий акцент на самых нужных местах. Он как тонкая вуаль, буквально льётся по коже.
Ныряю ладонями под пиджак и прихожусь по его торсу. Смесь гладкой ткани
— Ночью я разрешу тебе его разорвать, — приподнимаясь на носочки, шепчу ему в ухо, и Егор вымученно рычит мне в плечо.
— К черту ночь. К тебе или ко мне?
Я улыбаюсь, бросая украдкой взгляд на первый этаж. Нас оттуда не видно, но если хоть кто-то поднимется хотя бы до середины, мы станем главной темой сегодняшнего вечера.
— В гостиную, Егор.
Отступаю назад и тяну его сразу за собой. Хотя выражение лица Кайманова вполне красноречиво выдаёт, насколько ему не нравится мой ответ. Однако всего после одного короткого вздоха, он всё же уступает и ровняется со мной, на ходу выставляя локоть, за который берусь.
— Мы будем скандалом, — с волнением констатирую, когда нас одаривает первый же взгляд.
И это ещё нас не видел вместе Эдуард и те, кто нас действительно знает.
Егор прислоняется губами к моему виску:
— Да хоть самой войной, птичка. Зато сразу видно, что место под солнцем намертво занято.
И он тут же это доказывает, влажно целуя меня в место под ушком. Я же едва землю из под ног не теряю, на миг закрывая глаза и пытаясь справиться с дрожью. А после я просто понимаю, что на окружающих лучше не смотреть, чтобы не покраснеть после такого.
Народ уже потихоньку собирается, пока что в районе гостиной и холла. Олеся похоже решила послушаться отчима и не ограничиваться одним баром. Везде расставлены круглые столики с разноцветными, подсвеченными неоновым светом горки из бокалов с шампанским. Самих виновников торжества пока что не видно, но спустя минут пятнадцать, нахожу их взглядом на улице. Они рядом, и я даже морщусь, когда вижу, как трепетно Эдуард касается всё время плеча, локтя и поясницы девушки, разговаривая с кем-то из гостей. Он конечно тоже в костюме, в чёрном, и как и Егор отказывается придерживаться строгости, не надев ни галстук, ни бабочку. А Олеся… ох, это действительно несправедливо, что она может так восхитительно выглядеть. Она в тонком, облегающем платье цвета ванильного молочного коктейля, чуть ниже колен и с невероятно лёгким плащом-шлейфом, состоящего будто из одних мелких блёсток. Волнистые волосы собраны в высокий хвост. Она постоянно улыбается и смеётся, а у меня едва ли не желчь в горле стоит от вида счастливой парочки. Я даже не сразу осознаю, что руки Егора на моей талии и он обнимает меня, притягивая спиной к своей груди. Мы стоим поодаль ото всех, почти на углу дома, рядом на каменном заборчике стоят два бокала шампанского, но ни он, ни я не пьём.
— Хреновое зрелище? — спрашивает Егор, замечая, на кого я уставилась.
Очевидно, моё лицо выражает желание оказаться сейчас посреди ночного, жуткого кладбище, нежели здесь.
— Я не знаю, — пытаюсь ответить деликатнее.
Все же Эдуард его отец, и он проходит это уже во второй раз. При том намного спокойнее. Пожалуй, за весь вечер это первый раз, когда он не отказывается принимать существование
— Я не хочу жить с ней под одной крышей.
И я уже взяла на заметку, что пора обдумывать варианты, куда съезжать.
— Мы не будем здесь жить, даже если завтра она исчезнет из этого дома.
Мы? Это самое первое, что заставляет меня, наконец, оторвать взгляд от Олеси и посмотреть на Егора. Его лицо на одном уровне с моим, поэтому он сразу крадёт мимолётный поцелуй, смотря в мои глаза.
— У меня есть несколько квартир здесь, и одна в столице, — неожиданно выдаёт он, а на мой изумлённый взгляд пожимает плечом. — Что? Было бы лучше, если бы я сливал деньги на тусовки и наркоту?
— Нет, но… Я не собираюсь жить с тобой, — возражаю тихо, даже не понимая, отчего так сильно разволновалась.
А в ответ лишь короткая усмешка.
— Ну, да. — Я снова желаю возразить, сказав, что его самоуверенность может жестоко обжечься, но Егор быстро переводит тему. — Плюс у нас целое лето отмокания в горячих источниках и походам по горам. Как минимум двухмесячный отдых твоим глазам от неё обеспечен.
Я улыбаюсь и даже не думаю больше возражать, два месяца уже лучше, чем ничего.
Спустя час мы всё ещё болтаем, оставаясь сидеть вдалеке от гостей и обсуждая знаменитые вершины и то, что мы о них знаем. Кто бы мог подумать, что я буду с Егором обсуждать Эверест и почему на его пик не может сесть вертолёт. Но это оказывается очень легко. Надо просто разговаривать и пить шампанское, которое развязывает язык и стирает все неловкости. Однако пью я одна, Егор лишь изредка закидывает себе в рот маленькие кусочки фруктов и ходит иногда в дом, чтобы оттуда что-нибудь принести. И я не сразу замечаю, что скрывается он только тогда, когда на горизонте нет Олеси. Первые три раза я рассматривала как совпадение, а вот с раза шестого отчётливо поняла, что Егор за ней следит. А ещё то, что он меня спаивает и всё чаще начинает намекать, что пора возвращаться в комнату.
Мне. Без него.
Тактичен ухожу от ответа, отмахиваясь и переводя всё якобы в шутку, что уйду не раньше, чем увижу, как Олеся опозориться. То есть, никогда, исходя из того, как она ведёт себя и передвигается.
Сама же начинаю понимать, что чем меньше остаётся времени до ночи, тем более заметней Егор следит за ней. Острым, презренным взглядом. Мне улыбается вскользь, да и слушать начинает чисто для галочки.
Нет, это не недоверие, я приняла решение и точно знаю, что Егор не собирается намеренно причинять мне боль, однако не могу противостоять интересу, что происходит и не проследить за ним в очередной раз, когда он вызывается обновить мой бокал. Я все ещё помню, что она говорила мне, и что-то из этого теперь не даёт покоя. Так ли провокационны были её слова? Или она всё же говорила буквально?
Егор скрывается за поворотом к двери, и я встаю, собираясь идти за ним, как вдруг осознаю, что с алкоголем однозначно нужно заканчивать. Перевожу дыхание и, немного помахав руками на пылающее от духоты лицо, всё таки двигаюсь к дому. Заворачивая, первым делом отыскиваю взглядом Егора возле ближайшего бара, убеждаясь теперь на сто процентов, что он отыскивал причину. Как вдруг:
— Здравствуй, пропащая красавица, — звучит почти возле уха, и я резко оглядываюсь, едва ли не падая от такого необдуманного поворота.