Одержимый
Шрифт:
Линдсей в бессилии смотрел на Анаис, застыв на месте, а его пристальный взгляд ни на мгновение не отклонялся от взора ее распахнутых в ужасе глаз. Он мог поклясться, что почти слышит, как она говорит: «Ты сделал это со мной, Линдсей. Ты убил меня».
Глава 6
Пулей вылетев из спальни, Линдсей с неистово колотящимся сердцем бросился вниз по лестнице. Он несся, не обращая внимания на языки пламени, уже пожиравшие деревянные перила. Добравшись до первого этажа, Линдсей выбежал наружу и застыл на ступеньке, тяжело и судорожно дыша. Перед ним, широко
На протяжении нескольких минут, показавшихся вечностью, Линдсей не мог сказать ни слова, его взгляд оставался прикованным к Анаис в ожидании хоть какого-нибудь признака того, что она благополучно вышла из этого тяжелого испытания, целой и невредимой. Когда Линдсей увидел, как вздымается и падает грудь Анаис, он с трудом поборол желание с облегчением опуститься на колени. В этот момент ему было решительно все равно, что она сделала выбор в пользу Броутона.
– Я забираю Дарнби, – окликнул Уоллингфорд со своей лошади, резко выводя Линдсея из оцепенения.
Отец Анаис сидел в седле впереди графа, едва ли находясь в сознании. Линдсей заметил, что на голове лорда Дарнби зияет глубокая рана, из которой обильно струится кровь.
– Я послал одного из подручных конюха в имение Броутона, за врачом! – крикнул Уоллингфорд через плечо, сжимая узду рукой в перчатке. – Броутон говорит, что Роберт сейчас на месте. Значит, встретимся в Эдем-Парке?
Линдсей кивнул и снова бросил взгляд на Броутона, по-прежнему сжимавшего Анаис в объятиях. Линдсей все еще не мог успокоить дыхание и унять дрожь в руках. Он чувствовал себя проклятым слабаком, но, боже праведный, он чуть не потерял ее! Сама мысль об этом была просто невыносимой.
– Карету! – пронзительно закричал Броутон, смахнув рассыпавшиеся локоны с лица Анаис. – Кто-нибудь, дайте мне эту чертову карету – сейчас же!
Что-то оборвалось внутри у Линдсея, когда он увидел, как Броутон сильнее прижал Анаис к себе.
– Отдай ее мне! – взмолился Линдсей, в одно мгновение слетая по ступенькам вниз. – Я положу ее на спину лошади и доставлю намного быстрее, чем в карете, петляя по всем этим дорогам.
– Ты не сделаешь этого! Она давно болеет – серьезно болеет, одной ногой в могиле. Ее нельзя перевозить верхом по такой погоде. Боже праведный, пока мы с тобой препираемся, она вся посинела! – прорычал Броутон, еще крепче прижимая Анаис к своей груди, укрывая ее от пронизывающего ветра и холода.
В этот момент крыша дома с громким треском надломилась. Секундой спустя чердак дома обвалился, искры и пламя взметнулись в небо, напоминавшее черный бархат.
– Сейчас не время спорить, Броутон, – ответил Линдсей, глядя на высокий столб пламени, прорвавшийся через огромную брешь, которая когда-то была чердаком. Ветер становился все сильнее, делая и без того опасную ситуацию еще страшнее. – Бога ради, весь дом охвачен пламенем! Нам нужно бежать отсюда, перевезти Анаис в безопасное место. Отдай ее мне! – Линдсей опять бросил всполошенный взгляд на находившуюся в глубоком обмороке Анаис в объятиях Броутона и воскликнул: – Ради всего святого, парень, мой жеребец сможет доставить ее в Эдем-Парк за считаные минуты!
Броутон взглянул вниз, на Анаис, все еще безжизненно лежавшую на его руках.
– Смит, – окликнул Линдсей, подзывая конюха Дарнби. – Приведи моего вороного арабского жеребца.
Скакун мгновенно появился рядом. Линдсей вскочил в седло, успев выхватить накидку Анаис у горничной, выбежавшей из дома узнать, что же случилось с ее госпожой.
– Отдай мне ее, Броутон.
– Что это, черт возьми, ты себе думаешь? – огрызнулся Гарретт, его искаженное гневом лицо ярко освещалось оранжевым отсветом пламени. – Ты считаешь, что можешь притащиться сюда, будто ничего не произошло, словно ты – чертов рыцарь в сияющих доспехах?
– Отдай ее мне! – прогремел Линдсей. – Слишком холодно. Ей не стоит так долго находиться на этой стуже.
Но Броутон продолжал крепко, словно защищая, прижимать Анаис к своей груди.
– Неужели ты и в самом деле думаешь, что на сей раз я умою руки, позволив тебе снова причинить ей боль?
Глаза Линдсея угрожающе сузились. Соперники больше не говорили о безопасности Анаис и о том, как быстрее увезти ее с этого холода. Было совершенно ясно: Броутон заявлял свои права на женщину, которую Линдсей любил.
– Я не отрицаю того, что был не прав. Не отрицаю и того, что у меня нет ни малейшего права ожидать чего-то от Анаис, но это не та тема, которую требуется обсуждать немедленно, сейчас просто не до этого! Я только что ехал по этим дорогам в карете, Броутон. Они медленные, обледеневшие и, откровенно говоря, опасные. Верхом я доберусь гораздо быстрее. Отбрось свой гнев, пойми, так будет лучше для Анаис! После, если захочешь снова вызвать меня на дуэль и всадить пулю мне в грудь, – пожалуйста, я к твоим услугам. Но прямо сейчас я думаю только об Анаис.
Бросив долгий взгляд на лицо бедняжки, Броутон с явной неохотой положил ее на протянутые руки Линдсея.
– Я поеду прямо за тобой, – пробормотал Гарретт, поворачиваясь к своей карете, которую только что подкатили ближе.
Укутав Анаис накидкой с головы до ног, Линдсей сунул ноги в стремена по бокам арабского скакуна, сорвался с места и понесся прямо в разыгравшуюся метель, в направлении соседнего Эдем-Парка.
К тому моменту, как Линдсей добрался до своего имения, дом стоял вверх дном: там царил полнейший хаос, раздавались крики. Отец, раздраженный и весьма нетрезвый, яростно вопил, изрыгая ругательства. Он был явно разозлен тем, что его дом наводнили незваные гости, причем свалившиеся как снег на голову.
– Черт возьми, мой мальчик, это ты? – озадаченно крякнул отец, когда Линдсей ввалился в дверь с Анаис на руках. – Или передо мной призрак?
– Это я, – проворчал на ходу Линдсей. – А где мама? Мне понадобится ее помощь.
– В церкви, а где ей еще быть в сочельник? – резко бросил отец. – А ты мог бы и сообщить, что возвращаешься домой. Боже мой, ты мог хотя бы известить, что еще жив!
– А ты не мог бы прочитать мне нотации позже, отец?
Лорд Уэзерби, выглядевший недовольным и измученным, вдруг с подозрением сузил глаза: