оди?н
Шрифт:
У плиты стояла Алиса в трусиках и разноцветном фартуке с рисунком наполненной фруктами миски, а на плите скворчал омлет. В кухню вошёл Марк тоже в одних трусах, но выглядевший куда менее мило, подошёл к жене и обнял её сзади, тем самым взглянув на свой будущий завтрак.
– О, а я начал было думать, что утро не доброе, а тут такая вкуснятина!
Алиса развернулась, её лицо, как обычно, было украшено теплейшей улыбкой, и поцеловала мужа.
– Твой омлет, оказывается, не самая
Марку не оставалось ничего, кроме как выйти из кухни, прихватив кусочек нарезанной сосиски с собой, что не осталось без внимания Алисы и заставило её снова улыбнуться и сказать.
– Люблю тебя!
– Я тебя сильнее! – крикнул Марк уже с коридора.
Он протянул руку, чтобы притронуться к месту, с которого несколько секунд назад «украл» кусочек сосиски, но увидел толстенный слой пыли, убрал руку в карман и продолжил свою экскурсию с индивидуальным гидом – воображением. Следующая картина уже ждала в гостиной:
В кресле сидел Марк и читал книгу. Тишина, уют и спокойствие, созданное читающим мужчиной и включённым торшером, было прервано внезапно ворвавшейся в комнату женщиной. Она подбежала к Марку и начала его щекотать. Мужчина не растерялся и защекотал жену в ответ.
Марк тяжело выдохнул. К ощущениям страха, волнения и безысходности прибавилось ещё и чувство одиночества. Вселенского одиночества, способного в мгновение раздавить неподготовленного человека. Марк перевёл взгляд на дверной проём, ведущий в спальню. Воображение опять включилось:
По окончании «битвы» щекотания Марк поднял жену на руки и понёс в спальню. Легонько бросил её на кровать, буквально запрыгнул сверху и сразу начал целовать.
Дыхание Марка участилось, сердце билось так, что его стучание, вероятно, было слышно в подъезде.
Свет в спальне выключился, послышались женские стоны.
Заряд молнии, вызванный внутренней эмоциональной бурей под дирижированием паники, поразил Марка прямо в грудь. Он крепко закрыл глаза и неистово начал щипать свою руку. Но ничего не произошло. Изо рта вырвался раздирающий горло вопль. Первым пострадало кресло, которое он решил хорошенько избить ногами, и которое развалилось с третьего удара. Из окна вылетело несколько пропахших ветхостью диванных подушек; старый телевизор получил удар кулаком, ударился об стену и рухнул на пол, мелкие осколки разлетелись по полу. Квартира заполнилась криками и шумом бойни.
Стоны жены не останавливались. Марку, когда он схватил тумбочку с намерением швырнуть её в стену, даже показалось, что он действительно их слышит. Он вбежал в спальню в надежде, что звуки настоящие, но реальность вновь вернула его из воспоминаний. Стоны в голове слегка затихли.
– Сука! – зло крикнул Марк и ударил кулаком в шкаф. – Нет! – он снова ударил в шкаф. – Нет! – ещё удар, и ещё, и ещё. Он продолжал бить, пока дверца шкафа не треснула и не слетела с петель. Марк увидел капающую с сжатого кулака кровь, но никак не отреагировал на эту мелочь, а просто подошёл к кровати и лёг.
Стоны усиливались и достигали
– Люблю тебя.
Марк погладил кровать и проговорил:
– Я тебя сильнее…
Из глаз потекли слёзы.
Он пролежал на кровати с закрытыми глазами минут с десять, но время было не на его стороне, так что пришлось смириться и собраться. Марк встал и молча поплёлся к выходу. Остановился в дверном проёме, тихо сказал: «Прощай», и покинул квартиру.
Николай с Петром сидели в машине и молча ждали Марка, слушая какую-то заводную песню. Петр упёрся лбом в окно и смотрел куда-то, размышляя.
– Идёт, – проговорил Николай. Капитан облегчённо выдохнул.
Марк подошёл к пассажирской двери и уставился через открытое окно на Петра.
– Что с моей квартирой? Она будто заброшена.
– Я не знаю точно… Это очередная интересная загадка. Во время «сна» вы, спящие, меняете предметы у себя в голове, заставляя тело воспринимать окружение согласно вашим желания и воображению, и в то же время, взаимодействуя с окружением, вы заставляете его становиться таким, каким его воспринимает ваше тело. То есть, как только ты соприкасался с кроватью, она становилась пригодной к использованию и в реальности, и становилась именно такой, какой ты её представлял и видел, но как только ты отлучался, она возвращалась к своему реальному состоянию. То есть при контакте вы всё же способны влиять на реальность.
– Я только что прикоснулся ко многим вещам в квартире, но они не стали «пригодными».
– Твой мозг пробудился и теперь живёт лишь в реальности. Тот мир ушёл, но способность влиять на реальность должна остаться. Её-то мы и пытаемся найти.
– То есть, если у меня и получится что-то создать, то ненадолго?
– Не уверен… Думаю, что получится создавать навсегда, так как в этот раз ты будешь осознанно менять реальность. Будешь менять мир, в котором существуешь, а не тот, который существовал лишь в твоей голове и для тебя.
Марк тяжело выдохнул.
– Можно как-то вернуться в тот мир?
Пётр некоторое время молча смотрел во влажные, покрасневшие глаза Марка, затем помахал головой.
– Я о таком не слышал.
Марк обречённо кивнул и уселся на своё место. Машина тронулась.
– Есть чем перевязать? – послышалось сзади.
Пётр обернулся и увидел, как на него смотрит унылое лицо Марка, а перед ним висит вытянутая рука, по которой течёт кровь.
– Вон в том портфеле есть аптечка, – он указал пальцем куда-то за спину Марка.
Внутри портфеля оказалось всего несколько медикаментов, что показалось весьма странным, ведь они в развалинах, тут всякое может случиться, а внутри – всего несколько пластинок с таблетками. Марк ощутил полное безразличие к этому вопросу и достал бинт. Тот был обычным по форме, но на ощупь и вид напоминал какое-то растение. Марк слегка сжал губы, пожал плечами и замотал кулак. Бинт принял цвет и форму руки и стал практически незаметным, а от боли и крови не осталось и следа.
– На, пообедай, – вдруг заговорил Пётр, будто только вспомнил про такую маловажную деталь, и протянул Марку таблетку.