оди?н
Шрифт:
– Где мы? – изумлённо спросил Марк.
– На Земле, если ты об этом. Сейчас 2196-ой год от рождества Христова и 99-й год с момента «возрождения человечества», – Пётр пальцами указал кавычки.
– Я это…?
– Нет, ты не переместился во времени, ты всегда жил тут. Видишь ли, твой мозг вытолкнул тебя из реальности, создав свою собственную.
Марк уже набрал воздуха, чтобы задать вопрос, а может, и не один, но Пётр не дал ему слова:
– Почему, как и для чего это происходит, нам точно неизвестно, но это происходит, и сейчас я попытаюсь рассказать всё по порядку, – Пётр договорил и жестом руки указал Марку, что готов услышать его вопрос.
– Продолжай.
– Ты
– 2012.
– Хм… Ну, тогда придётся с самого начала, – Пётр опёрся одной рукой об остаток стены. – В 2092-м году человечество достигло пика алчности, безразличия и лени. Жизнь во всех её проявлениях окончательно утратила свою ценность.
– Ну, в далёком прошлом жизнь тоже не особо ценилась, особенно рабов, крестьян и так далее.
– Верно, но тогда не было технологий. Они-то и добили человечество, – Пётр заметил удивление Марка и решил уточнить: – Не в смысле – роботы добили! Просто компьютеры помогли человеку не нуждаться в другом человеке. Если в далёком прошлом людям не всегда нравился их круг общения, но всё равно нужно было общаться, так как требовал статус, положение и тому подобное, да и выхода особо не было, то к концу 21-го века технологии делали за человека всё. Вот взять, например, приёмники. Это такие аппараты, вроде вашего… – Пётр запнулся и задумался: – …факса, только принимают они всё: и еду, и деньги, и вещи, и прочее и прочее. По сути, это что-то вроде мини-телепорта, только работают они на основе 3D-принтера. Они поглощают предмет в одном месте, передают его параметры и поглощенные ресурсы через цифровой канал, и воссоздают в другом месте из того же материала.
– Полезная вещь, – сказал Марк и кивнул.
– Верно, но вследствие их изобретения перестала работать такая сфера, как транспортировка, начали закрываться рестораны, магазины, почты и так далее. Люди постепенно переставали работать, общаться, а всё больше и больше времени проводили дома с обилием еды и вещей, за которыми даже выходить не было нужды, и со своим домашним искусственным интеллектом. Ведь, если задуматься, приятно общаться с кем-то, кто идеален в твоих глазах, а в случае чего человек всегда мог изменить черты характера своего «друга».
– Мне кажется, это началось ещё в начале 21-го века.
– Многие так считают, – Пётр наигранно улыбнулся. – Так вот, мораль, сочувствие, взаимопомощь – почти все необходимые для нормальных отношений чувства попросту исчезали, а вместе с ними и равенство между людьми. Только равенство не между слоями населения или расами, а между каждым человеком лично. Каждый считал себя лучшим, или нет, каждый считал себя богом. В итоге – отсутствие морали, – Пётр поднял указательный палец левой руки, – и разбухшее эго, – указательный палец правой руки тоже оказался в воздухе, – соединились, – он прижал два пальца друг к другу. – И человек попросту перестал ценить жизнь во всех её проявлениях. Люди перестали верить друг другу, любить, сопереживать. У всех целью стало одно – доказать, что именно он – тот самый бог, каким себя видит.
– Люди… – Марк выдохнул и покачал головой.
Пётр кивнул и продолжил:
– Спустя год человечество окончательно свихнулось. Границы дружбы и добра стёрлись. Это было безумие… – он замолчал и уставился куда-то вдаль, через несколько секунд продолжил. – Одним чудным утром люди окончательно обезумели. Но не все… По каким-то причинам часть населения осталась в здравом уме. Мой дед рассказывал, что это были самые страшные времена для всего живого, – он повернул голову и посмотрел Марку прямо в глаза. – Он видел, как его друзья вырезали свои семьи, а после, как ни в чём не бывало, переходили на других. В общем, за несколько дней разгорелась
– Как это вообще возможно? Человеку свойственно искать себе окружение. Неужели никто не кооперировался?
– Меня там не было. Я рассказываю историю, переданную выжившими, а как, что и почему это произошло, никто точно не знает и сегодня. Существует несколько теорий, одна из них гласит, что это была болезнь; другая – что такова природа человека, и всё к этому вело уже давно; третья – что человек, как и вся природа… – Пётр обвёл рукой пространство, указывая на заросший город, – …быстро эволюционировал, и не все индивидуумы смогли перейти на следующий этап.
– И какой верить?
– Лично я склоняюсь к последней, так как обезумели не все. По каким принципам шло распределение – нам неизвестно, но распределение было… Есть, конечно, и другая сторона – природа сильно изменилась, она действительно эволюционировала и, причём, чуть ли не за пару лет, – факт, а вот человек, в большинстве своём, каким был, таким и остался, за исключением некоторых эмоциональных сбоев. Официально эволюционировавшими считаются только спящие, так что эта теория под сомнением у многих.
Они замолчали. Марк бросил взгляд куда-то в город, а Пётр стоял и с интересом рассматривал своего нового знакомого.
– Сколько людей выжило? – спросил Марк спустя минуту молчания.
– После окончания войны?
– Нет, какое сейчас население Земли?
– Мы, конечно, не уверены на всё сто процентов, что подобных скоплений людей больше нет на всей Земле, но и никаких подтверждений, что они есть, тоже нет. После войны, пароходы прибывали всё реже, и с каждым разом в них приплывало всё меньше людей. А судя по тому, что весточка наших предков о пригодном для жизни «островке» долетела до людей со всего мира, то и о других таких местах должны были как-то узнать. Но таких знаний нет. Так вот, судя по данным, что мы имеем, теперешнее население Земли немного меньше двух миллионов человек.
Марк непроизвольно выдохнул и издал звук, похожий на свист, что заставило Петра ухмыльнуться.
– Да-а-а.… Многие покончили с собой уже после войны. Психика не выдержала.
Пространство заполнил рёв двигателей. Марк поднял голову и невысоко в небе увидел самолёт.
– Самолёт? – удивлённо спросил Марк, чувствуя, что это необычно.
– Такой, как ты, полетел, спящий. Самолёт на горючем, а у нас таких нет, – пояснил свой вывод Пётр. – Да и вообще, мы самолётами не пользуемся.
– Я только начал что-то понимать… – тихо проговорил Марк.
– А это именно та причина, по которой я верю в теорию с участием эволюции, – сказал Пётр, указывая пальцем на самолёт. – Начну сначала, а точнее, с конца той ужасной войны, которую называют «вымирание», а именно с 2096-го года. Так вот, по окончанию войны, те, кому удалось выжить в бесконечном потоке взрывов, выстрелов, жестокости, голода, холода и так далее, начали собираться в одном месте. Они постепенно обустраивались на более или менее приемлемом для жизни участке Земли, продолжая всеми возможными способами передавать сообщения о новом объединении человечества. Жизнь постепенно возвращалась в привычную колею – технологии воссоздавались учёными, заводы – инженерами, автомобили – конструкторами и так далее, переводя достижения человечества из эпохи в эпоху. Не все технологии удалось вернуть в жизнь человека, но большинство из них всё же с нами и теперь. Вместе с нормализацией жизни нормализировалось и продолжение жизни – начали рождаться дети. Вот тут-то и начинается самое интересное, – Пётр замолчал, ожидая хоть какой-то реакции от собеседника.