Один безрассудный рыцарь
Шрифт:
Ошеломляющий, потрясающий, всепоглощающий поцелуй, о котором мечтает каждая девушка.
Вот что было прошлой ночью. Это то, что он дал мне.
Он забрал меня от всего. И даже если я никогда больше не увижу его или не вспомню мельчайших деталей, я всегда буду благодарна за то, что он дал
Тоби
Джоди: Спасибо тебе за лучшую ночь в моей жизни.
Мои губы растягиваются в улыбке, когда ее сообщение появляется на моем экране.
Мы еще не были дома. После того, как они вернулись в квартиру Брианны, солнце уже вставало, и Нико объявил, что он проголодался после всех ночных развлечений. Итак, мы оказались в нашем обычном кафе 24/7.
Это не первый наш визит ни свет ни заря, и я уверен, что он не будет последним.
Нико отрывает взгляд от своего гигантского завтрака и подозрительно смотрит на меня, когда я ухмыляюсь в свой телефон.
— Есть что-то, о чем ты мне не рассказываешь о сегодняшнем вечере, не так ли?
— Что заставляет тебя так говорить? — Спрашиваю я, чувствуя, как чувство вины терзает меня изнутри.
У меня нет секретов от моего лучшего друга. Или, по крайней мере, я никогда не привык их иметь. Это просто еще одна вещь, которую можно добавить к длинному списку вещей, которые Джонас разрушил в моей жизни.
— Во-первых, ты знал, где живет Брианна.
Я знал, что он бы это заметил. Обе девушки давно отключились, прежде чем мы все сели в такси, и я продиктовал ее адрес водителю.
— Что что говорит о том, что она не сказала мне его раньше ночью?
— Когда? Когда мой член был у нее во рту или когда
— Ты прав, — признаюсь я. — Есть дерьмо, которого ты не знаешь.
Я обхватываю руками кружку передо мной, вспоминая все, что я узнал о человеке, которого я считал своим отцом почти всю свою жизнь.
— Итак… кто они?
— Не они, — бормочу я, глядя на черный кофе передо мной. — Джоди.
— Продолжай, — подсказывает он, звуча искренне заинтересованным, что странно, потому что обычно Нико ничего не интересует, если только это не готовая киска.
— Э-э… Я думаю… Я думаю, ты мог бы называть ее моей сводной сестрой.
За моим признанием следует тишина, прежде чем его столовые приборы со стуком падают на стол.
Поднимая взгляд, я нахожу его глаза, которые искрятся озорством.
— Черт возьми, чувак. Это горячо. Этот кусок дерьма взорвался бы— Его глаза расширяются от понимания. — Черт возьми, братан. — Гордость покрывает его лицо, прежде чем появляется злая улыбка. — Теперь все это дерьмо имеет смысл. Итак, когда мы увидим их снова?
— Скоро. Очень скоро, если мне будет что сказать по этому поводу, — отвечаю я, поднося кружку к губам, в то время как образы всех вещей, которые я хочу повторить, проносятся в моей голове.
Джоди Уокер была многим прошлой ночью. Но даже в моих самых смелых мечтах она не могла быть более совершенной.
И если у нее есть хоть капля гребаного здравого смысла, она убежит так далеко, как сможет, в противоположном направлении.