Один час с Барбарой
Шрифт:
— Нет, — отрезал Шейн, — пока я мало что понимаю. И на данный момент все ее объяснения звучат так же искренне, как ваши слова. Успокойтесь и постарайтесь меня убедить, что сами-то вы в здравом уме.
— Она рассказала вам, что, увидев меня, начала кричать и пустилась наутек из отеля?
— Да. Она даже добавила, что вы гнались за ней по лестнице и в переулке и что ей едва удалось от вас ускользнуть, вскочив в такси. Кстати, как вы ее здесь разыскали?
— Я успел заметить номер машины, нашел таксиста и расспросил его. Но почему она от меня убегает, Шейн? Ей ведь прекрасно известно, что я и пальцем ее не
Теперь, немного успокоившись, Берт Полсон уже не выглядел на свои тридцать. Он казался подавленным и крайне огорченным.
— А она утверждает совсем обратное, — сухо возразил Шейн. — Уверяет, что вас не знает и никогда в жизни не видела. Она считает, что вы убили ее брата и…
— Ее брата? — воскликнул Полсон в изумлении, вид у него при этом был весьма комичный. — Но я и есть ее брат! Она вам этого не сказала?
Застыв в кресле, Шейн рассматривал свою рюмку, словно видел коньяк впервые в жизни.
— Нет, — медленно проговорил он. — Она мне этого не сказала, Полсон. Больше того, она утверждала, будто обнаружила тело своего убитого брата в триста шестнадцатом номере отеля «Ибикус» и будто вы набросились на нее, когда она через две минуты после этого выходила из номера.
Полсон обессиленно откинулся в кресле, прикрыв ладонями глаза, словно свет ослеплял его, и сдавленно прошептал:
— Если подумать, то, пожалуй, рюмочка мне бы не повредила.
Шейн наполнил рюмку коньяком и протянул ее Полсону.
— Чистый коньяк вас устроит? — невозмутимо осведомился он.
Полсон, не отвечая, поднес рюмку ко рту, залпом осушил ее, испустил глубокий вздох и поежился.
— Я — брат Барбары и, как вы можете сами убедиться, вовсе не умер. Теперь вам понятно мое беспокойство и желание поскорей отыскать сестру и позаботиться о ней?
— Очень даже понятно, если вы действительно ее брат и не лжете. Но, к сожалению, она мне изложила совершенно иную версию случившегося. Она пришла ко мне и наняла меня для того, чтобы я защитил ее от вас. Описала ваши приметы, включая шрам. Она хочет также, чтоб я выяснил, кто убил ее брата и каким образом избавились от трупа. Вы должны согласиться, — заключил Шейн, — что все эти противоречия осложняют мою задачу. Пока я не узнаю, кто из вас двоих водит меня за нос…
— Только не я! — быстро воскликнул Полсон.
Он достал из заднего кармана бумажник, раскрыл его и что-то вынул.
— У меня есть документы! Я могу доказать, что я — Берт Полсон. Вот, смотрите сами, я плохо вижу без очков.
Шейн отвел в сторону его руку с документами.
— А я могу с легкостью доказать, что я Майкл Шейн, — парировал он. — Но если я вам скажу, что у меня есть сестра по имени Барбара, что она внезапно сошла с ума и думает, будто я собираюсь ее убить, это вовсе не будет означать, что я ее брат. Выпейте-ка еще глоток и расскажите, чем кончилась ваша невероятная история.
— Нет, спасибо, мне пока хватит, — отказался Полсон, ставя рюмку на столик. — Что ж, слушайте. Мы с Барбарой живем в Джэксонвилле. Вернее, жили до того самого дня, когда меня призвали на службу в Корею. Пока я был там, наша мать умерла. Когда я вернулся, Барбара жила одна, и, похоже, ей это нравилось. В Джэксонвилле у нее была неплохая работа, и, казалось, она наслаждается своей независимостью. — Он помолчал, устремив взгляд в пустоту, будто что-то припоминая. —
— Какого рода?
— Она не уточняла. Телеграмма была несколько странная. Ну, как сказать?.. Какая-то паническая, несвязная. Я ответил, что выезжаю, и отправился на своей машине — двадцать шесть часов пути. Когда я приехал в Джэксонвилл, ее в городе не оказалось. Никто не знал, где она. Я нанял тамошнего частного детектива, и сегодня во второй половине дня он разыскал ее здесь, в отеле «Ибикус», в триста шестнадцатом номере. Я сразу почуял, что что-то не так, поскольку раньше, приезжая в Майами, мы всегда останавливались в «Тропикал Армс», где нас все знают. Я сел в машину и поспешил сюда.
— В котором часу вы выехали из Джэксонвилла? — поинтересовался Шейн.
— Около четырех.
— Не очень-то вы спешили найти сестру, — сухо заметил детектив. — Этот путь можно легко преодолеть за четыре часа.
— Я попал в аварию недалеко от Форт-Лодердейла: в меня врезался какой-то идиот. Я замедлил на красный свет, а он наскочил на меня сзади, и я влепился лбом в ветровое стекло. Потерял сознание, разбил очки, так что потом вынужден был еле тащиться и потерял много времени. Когда я приехал в «Ибикус», было около половины десятого.
Полсон снова замолчал, блуждая где-то взглядом, словно пребывал во власти мучительных воспоминаний.
— Что же дальше? — спросил Шейн.
— А дальше я поднялся на третий этаж. Идя по коридору, увидел, что дверь триста шестнадцатого номера открыта. Горит свет. Я был в трех ярдах от комнаты, когда из нее вышла Барбара. Заметив меня, она испустила крик и кинулась бежать. Я не перестаю думать об этой сцене, — добавил Полсон устало, — и по-прежнему ничего не могу понять. В коридоре было довольно темно. Барбара выходила из освещенной комнаты — должно быть, она меня не узнала… Вот возможное объяснение.
— Это не объясняет того, что рассказывает она, — резко возразил Шейн. — Она утверждает, что остановилась в «Рони Плаза» вместе с братом. Тот позвонил ей и попросил приехать в «Ибикус». Она пришла туда в половине десятого и обнаружила его на постели в триста шестнадцатом номере с перерезанным горлом.
— Но в триста шестнадцатом не было вообще никого, ни живого, ни мертвого! Я уверен в этом! Кинувшись вдогонку за Барбарой, я успел бросить взгляд за дверь. Комната была пуста!