Один день Аркадия Давидовича
Шрифт:
Попасть в белеющий на фоне темных кустов круп дознавателя оказалось раз плюнуть, чего нельзя сказать о дальнейшем отлове Станислава Иммануиловича в ночном лесу, доставке его в больницу и операции по извлечению из ягодичных мышц сорока восьми дробинок...
Поэтому доставленный в кабинет Пугало алконавт в камуфляжной форме вызвал в дознавателе приступ глухого раздражения.
– Встань вот сюда, – Станислав Иммануилович указал задержанному место перед шкафом, на который он предварительно взгромоздил коробку с подготовленным к списанию видеомагнитофоном.
– Зачем
– Надо. Буду проводить визуальные замеры, – разозлился дознаватель.
– Ладно, – мужичок встал на предложенное место, опасливо косясь через плечо на вышедшего из-за стола Пугало.
– Стой смирно и смотри перед собой! – приказал страж порядка.
Когда алконавт уставился в стеклянную дверцу шкафа, в которой прекрасно отражалось всё, что происходило за его спиной, дознаватель занес для удара ногу и от души врезал, целясь мужичку по заднице.
Крупа задержанного на пути обутого по такому случаю в новенькие яловые сапоги Пугало не оказалось – подлый мужичок в последнее мгновение отскочил вбок и практически севший от неожиданности на продольный шпагат Станислав Иммануилович самостоятельно пнул ногой шкаф, расколотив и стекло, и своротив коробку с надписью «Aiwa». Тяжелый видеомагнитофон стукнул его по голове, дознаватель дико заорал и завалился в сторону, отчаянно размахивая руками и сбросив со стола на пол пухлые папки с материалами различных дознаний. Вверх взметнулись разрозненные листки и закружились по кабинету, словно стайка испуганных голубей.
Бухарик отпрыгнул к подоконнику и уставился на ворочающееся среди перевернутых стульев тело:
– Мы так не договаривались, начальник...
– Урод! – разверещался Пугало, расшвыривая в стороны стулья, различные вещдоки и протоколы допросов. – Ты зачем дернулся?
– Сам урод, – неожиданно произнес мужичок, распахнул створку окна и встал на подоконник. – Бывай, начальник...
– Куда?! Стоять! – завопил дознаватель, но было уже поздно.
Алконавт спокойно прыгнул из окна, благо кабинет Пугало находился на втором этаже здания РОВД, удачно приземлился на мягкий газон и благополучно удрал за угол многоэтажки, оставив Станислава Иммануиловича мучаться от боли в паху и от сознания собственного бессилия.
Правда, видеомагнитофон дознаватель всё-таки списал.
Уже по-настоящему, по причине треснувшего в момент соприкосновения с его черепом пластмассового корпуса нежного изделия фирмы «Aiwa». Объяснив нанесенные технике повреждения дракой с убежавшим подозреваемым...
Если первый инспектор ДПС, встреченный Глюком после отъезда из кабачка, оказался сообразительным, то второй, на перекрестке возле метро «Черная речка», был молод, рьян и чуть не попал под колеса джипа, пытаясь остановить летящий со скоростью полторы сотни километров в час золотистый внедорожник.
Его глаза, расширенные от ужаса, напомнили Аркадию тот славный день, когда он, молодой и неопытный, взялся перевести труп младенца из роддома в лабораторию на предмет вскрытия и установления причины смерти.
Мороз в ту
По приезде в роддом стал вопрос – как везти трупик?
В полиэтиленовом пакете – неэтично, за пазухой – глупо, чай, не замерзнет.
Поэтому одна санитарка завернула мертвого ребенка в тонкое одеяло и отдала Клюгенштейну. Он, естественно, поехал на общественном транспорте, который, разумеется, был набит под завязку.
Стоит, одной рукой держит трупик, в другой руке книга. Читает «Сто лет одиночества» Маркеса и морщится, если кто-то наступает ему на ногу.
Неудобно, но делать нечего.
Тут ему одна старушка предложила присесть и, как только утомленный поездкой Аркадий уместился на сиденьи, бабушка завела разговор о ребеночке. Как его зовут, не холодно ли ему в таком одеяльце, да почему он не кричит. «Отец» отвечает, что, мол, спит дитё.
Естественно, что старушку распирало желание посмотреть на лицо ребенка, «отец» же всячески этому препятствовал.
И вот, в один прекрасный момент автобус резко затормозил. Не ожидавший этого Клюгенштейн слетел с сиденья, ребенок вывалился у него из рук и ударился головкой о поручень. Приоткрылось одеяло и все пассажиры увидели синюшнее лицо мертвого младенца...
Павел Молодцов по кличке Вазелиныч, обретенной им за угон микроавтобуса с этим ценным медицинским препаратом, который он по непонятному стечению обстоятельств спутал со стоявшим совсем рядом инкассаторским броневичком, прославился еще в своем родном поселке Опухлики Псковской губернии, когда на одной из местных турбаз принял участие в подготовке и проведении чуждого россиянам праздника под названием «Ночь всех святых», он же – Хэллоуин.
Правда, задолго до этого события, когда Паше исполнилось всего семь лет, родители умоляли его сбежать из дома. Но это была совершенно другая история...
Итак, в составе команды из четырех человек, которым было поручено организовать «комнату страха», являвшейся кульминацией праздненства, были следующие известные в Опухликах личности: учительница химии из местной школы, по причине юного возраста называемая всеми Юлечка, ответственный за электронику поселковый гений Вася, престарелый и сильно пьющий турбазовский снабженец Трофимыч и самый главный поселковый раздолбай – Паша.
Для проведения полевых испытаний им выделили тёмный, длинный и узкий коридор на втором этаже деревянного дома, с небольшими нишами для окон. Задумка была гениальная – коридор увешивался маскарадными масками с маленькими лампочками внутри, кружками с водой и измазанными черной краской елочными игрушками, а в конце висело покрывало с большой безграмотной надписью фосфоресцирующей краской «HelloWin» [43] , за которым под потолком скрывался типа вампир – Молодцов.
43
Буквально – «Привет, операционная система Windows» (англ.)