Один день без Сталина. Москва в октябре 41-го года
Шрифт:
Осуждено:
К тюремному заключению на разные сроки — 7 чел.
К высшей мере наказания — расстрелу — 12 чел.
Комендант гарнизона г. Москвы Генерал-майор Синилов».
Город, по-прежнему не понимая, что происходит, пребывал в страхе.
«В Москву я прибыл 20 октября, — вспоминал генерал-лейтенант Николай Александрович Брусницын, — и был поражен беспорядками, паническим настроением жителей города… Над Москвой висели аэростаты воздушного заграждения. Некоторые улицы были перегорожены противотанковыми бетонными надолбами и
«НАРОДНОМУ КОМИССАРУ ВНУТРЕННИХ ДЕЛ СОЮЗА ССР
НАЧАЛЬНИКУ ГАРНИЗОНА ГОРОДА МОСКВЫ
ГЕНЕРАЛ-ЛЕЙТЕНАНТУ т. АРТЕМЬЕВУ
С 21 часа до 24 часов 20 октября с. г. произведена оперативная проверка домовладений, вокзалов, ресторанов, гостиниц и других мест концентрации граждан города.
В обходах и облавах участвовало 2500 бойцов и командиров войсковых частей, 3017 чел. работников милиции. Всего 5517 человек с общим количеством групп 278.
В результате операции по городу задержано 283 чел. Из них:
дезертиров 26 чел.
нарушителей паспортного закона 244 чел.
за проституцию 13 чел.
Все задержанные проверяются
Комендант гарнизона г. Москвы Генерал-майор Синилов».
Партийный аппарат спешил оправдаться. Чиновники наперебой докладывали начальству о своей стойкости. Заведующая отделом пропаганды и агитации Первомайского райкома ВКП(б) Жидкова составила докладную записку:
«О массово-политической работе в Первомайском районе за период с 15 октября по 20 ноября 1941 г.
Отдел пропаганды и агитации Первомайского РК ВКП(б) не прекращал своей работы ни на один день.
Состав отдела следующий:
зав. отделом пропаганды и агитации
зав. агитпунктом
лектор.
В особо напряженные дни 15, 16, 17, 18 октября, когда у магазинов скапливались большие очереди, распространялись всевозможные лживые и провокационные слухи, проявлялись антисемитские настроения и так далее, все внимание отдела пропаганды и агитации было сосредоточено на том, чтобы навести революционный порядок как на предприятиях, так и на улицах.
Тут же был создан специальный отряд агитаторов-коммунистов в составе сорока пяти человек, на которых возлагалась задача вести массовую разъяснительную работу в очередях, бомбоубежищах, у трамвайных остановок, разбивать ложные провокационные слухи и вылавливать провокаторов, паникеров, хулиганов…»
Высокопоставленные партийные работники отвергали обвинения в трусости и пытались отстоять свою честь. Второй секретарь московского обкома партии Борис Николаевич Черноусое обратился к высшему руководству:
«Товарищу СТАЛИНУ
Товарищу МАЛЕНКОВУ
Товарищу БЕРИЯ
В разосланном вам сообщении начальника Можайского сектора охраны Московской зоны указывалось, что «в Рузском районе первый секретарь райкома и председатель Райисполкома выехали из района, оставив свои посты», а также что «все руководящие партийные и советские работники Звенигородского района разбежались в панике».
МК ВКП(б) считает необходимым заявить, что это сообщение является (Говершенно неправильным и клеветническим. Первый
В Звенигородском районе руководящие работники района никуда не разбежались, а остаются в партизанских отрядах, за исключением первого секретаря райкома тов. Степанова, который отпущен по болезни.
Это уже не первый случай, когда отдельные работники НКВД дают неправильные сведения о положении в районах. Так, был пущен слух, что Перовский горком на замке, а секретари разбежались. На самом деле все руководящие работники на месте».
Все пытались свалить ответственность за панику на других, партаппарат на НКВД, чекисты — на аппаратчиков.
Борис Николаевич Черноусое окончил Московский энергетический институт, работал на заводе, потом в комсомоле, в 1938 году его утвердили секретарем Сталинского райкома, в январе 1939 года — вторым секретарем обкома, избрали кандидатом в члены ЦК ВКП(б). Его ждала стремительная карьера.
Летом 1948 года Сталин поставил его во главе важнейшего отдела партийных, профсоюзных и комсомольских органов ЦК. Фактически возложил на Черноусова руководство всем партийным аппаратом страны. Но, видимо, в этой роли Борис Николаевич его не устроил. Меньше чем через год, в марте 1949-го, вождь назначил его председателем Совета министров РСФСР. При наличии союзного правительства республиканское было безвластным. В порядке компенсации Сталин ввел его в состав оргбюро ЦК ВКП(б), ведавшего руководящими кадрами — центральными и местными — и вообще всеми текущими партийными делами.
Когда в Москву впервые приехал вождь китайской революции Мао Цзэдун, Сталин представил ему Черноусова (невысокого ростом) со словами:
— Самый маленький руководитель самой большой республики.
Но его карьера оказалась недолгой. Сталин окончательно в нем разочаровался и в октябре 1952 года, сразу после XIX съезда партии, отправил Черноусова директором Московского прожекторного завода. Последние годы жизни он работал советником в Совете экономической взаимопомощи.
Небольшое отступление. Свою трудовую деятельность я начинал в еженедельнике «Новое время» под руководством сына Черноусова. Михаил Борисович, способный журналист с язвительным умом, внешне был очень похож на отца — просто копия. Отца он почитал, опубликовал в журнале его воспоминания о военной Москве. Старался ему подражать. Снимая телефонную трубку, звучным голосом назывался:
— Черноусов.
И подпись его не отличалась от отцовской. Когда я впоследствии разбирал в московском архиве документы обкома партии военного времени, то в глаза бросилась знакомая подпись, и мне не надо было выяснять, кто в октябрьские дни подписывал решение бюро или обращение в ЦК…
ТАЙНЫЕ РАССТРЕЛЫ
В сорок первом, по мере приближения немецких войск чекисты эвакуировали из тюрем и лагерей заключенных — не уголовных, а политических. В первые дни войны, если не успевали вывезти, расстреливали.