Один день из жизни Хрюши
Шрифт:
– Мяв, - сдавленным голосом сказало мягкое и пушистое. И больше оно не сказало ничего.
Глава 2
Хрюша открывает глазки, оживляет Ученого Кота и имеет с ним поучительную беседу, из которой узнает, что он дюрасел, но категорически с этим не соглашается и отправляется на прогулку.
Попав во что-то мягкое и пушистое, Хрюша перестал ощущать радость полета, и, поняв, что летающей свинки из него не получилось, постепенно начал ощущать радость лежания.
– Жизнь хороша - когда лежишь не спеша, - радостно сказал Хрюша самому себе, и открыл глазки. Над глазками Хрюши висел бескрайне голубой купол неба с маленькой птичкой по центру. Птичка пела, и её нежные хрустальные трели маленькими ручейками стекали
Полежав еще немного, Хрюша вспомнил, что он упал.
– Не повредил ли я себе чего-нибудь в тот момент, когда уже перестал ощущать радость полёта, но еще не начал ощущать радость лежания?
– встревожился Хрюша и осторожно пошевелил членами тела. Члены тела легко пошевелились в ответ, выказывая полную трудоспособность.
– Хорошо, что я на голову упал, а то мог бы сильно ушибиться, - весело сказал Хрюша и продолжил лежание, стараясь отгонять от себя всякие разные мысли, которые так и роились вокруг, словно мошкара на закате.
– Интересно, а на что же это я так хорошо упал, и на чём это я лежу таком мягком и пушистом?
– зудела в Хрюшином ухе навязчивая мысль. Вскоре врожденное любопытство пересилило приобретенную с годами лень, и, поджав копытца, Хрюша плавно перекатился на бок. Повторно отворив глазки, Хрюша свернул рыло и начал детально изучать место предыдущей лежки. На месте предыдущей лежки находился квадратный шерстяной коврик, рыжий с темными полосками поперёк. С одного конца коврика торчали две когтистые лапы и длинный пушистый хвост, а с другого конца коврика торчали идентичные лапы, но без хвоста, а с оскаленной усатой мордой посередине. Оценив степень когтистости, усатости и хвостатости визуально изучаемого объекта, Хрюша пришел к выводу, что коврик принадлежит к семейству кошачьих.
– Чем-то он мне напоминает нашего Учёного Кота, - приметил Хрюша, только тот, пожалуй, не такой плоский.
– Что же это мы всё лежим, да лежим и даже словом не обмолвимся, - спохватился он и решил приступить к светской беседе.
– Хороший выдался денек, - с чувством сказал Хрюша и, не получив ответа, добавил погромче, - правда трошки жарковато. Коврик не отвечал.
– Серьёзный какой товарищ, - с уважением отметил Хрюша, - зря рта не открывает. Надо бы спросить про что-нибудь такое серьезное, конкретное, а не тратить время на пустопорожнюю болтовню.
– А в какую цену нынче минтай?
– глубокомысленно произнёс Хрюша, непринужденно помахивая копытцем. Коврик продолжал хранить упорное молчание.
– Почему же он такой упёрнутый? Чрезмерно молчаливо-плоский?
– допытывался про себя Хрюша. И допытался. Ужасная догадка, словно яркая вспышка в ночи, обожгла Хрюшину головизну.
– Батюшки, да это же я его озадачил, с дуба упавши, охнул Хрюша. Положение становилось критическим. Учёный кот, превращенный Хрюшей в коврик из семейства кошачьих, не подавал признаков жизни.
– Что же делать? Позвать на помощь?.. Оттащить кота в больницу?.. Да, но что скажут анималы? Каково будет общественное мнение? Какой-то самый заурядный, ничем себя не проявивший социальный изгой, свинского происхождения, грубо нарушил технику безопасности наддубного лежания, и, спровоцировав несанкционированный полёт собственного тела, не- предумышленно, но злонамеренно, произвёл тягчайшее задавление ни в чём не повинного, чья яркая, светлая, пронизанная бескорыстным духом научного энтузиазма и беззаветного сподвижничества на благо нации... столь нелепо и трагически... будет служить нам вечным укором.
– От этих мыслей Хрюше совсем поплохело.
– Ай, ай, ай, - укоряясь завопил он, - нехорошо-то как получилось.
– И, уткнувшись рылом в рыжую пушистость, Хрюша горько зарыдал. Слезы
– Может он еще не совсем того?
– обрадовался Хрюша.
– Но, как помочь усатому? Как оказать ему высококвалифицированную медицинскую помощь в полевых, вернее в болотных условиях, не прибегая к услугам профессиональных айболитов? Хрюша прикрыл глазки. Старая, полузабытая картинка медленно возникала перед ним.
Солнце трещало на раскалённом небе, как желток на сковородке. Скрываясь от жары в густых зарослях вечнозелёного лавра, трещали цикады. А под раскаленным небом мимо вечнозеленого лавра и вечно трещащих цикад, по каменистому берегу Тибра, обливаясь горячим потом шли суровые римские легионеры. На их мускулистых плечах возлежало тело римского гражданина, почти усопшего из-за чрезмерной любви к императору.
– Туу мач лав вил килл ю, - пели мужественные воины, подходя к устью Тибра, и, наступая кожаными сандалиями на лазурные воды Средиземного моря, бережно опускали безжизненное тело в набегающие волны. Однако, едва только жирное тело полусдохшего дяденьки сальным волосатым брюхом погружалось в лазурные воды Средиземного моря, как он чудесным образом оживал, и, с радостными криками Империал! Империал!
– прыгая лягушачьим скоком, возвращался к повседневной жизни.
– Круто, - сказал Хрюша, в очередной раз открывая глазки.
– Как же я сам до этого не додумался. Уж если такое оживили, то с кошаком проблем не будет. Водные процедуры, вот что вернет кота к жизни, придав ему силу и блеск здоровых волос.
– Вош энд гоу!
– воскликнул Хрюша, не мешкая, свернул кошачий коврик в рулон, и, взвалив рулон на плечо, резво потрусил к ближайшему ручью.
Добежав до ближайшего ручья, Хрюша опустил в него заднее копыто, и попробовал воду. Вода была тёплая и слегка мокрая. Хрюша немного посучил копытом, разгоняя ряску и отгоняя пиявок. И, хотя ржавая мутная вода заболоченного ручья не очень-то походила на лазурные воды Средиземного моря, Хрюша, не раздумывая, приподнял кошачий рулон и радостно метнул его вглубь болотных вод.
Нечеловеческий, душераздирающий, леденящий в жилах кровь, пронзительный крик раздался над болотом. Это вопил кошачий рулон, пулей вылетая из болотных вод. Пролетая над Хрюшей, кошачий рулон развернулся в кошачий коврик, и, грациозно плюхнувшись в осоку, окончательно превратился в рыжего кота гармоничного телосложения.
– Ты что, Хрюша, дюрасел, что ли?
– изумленно спросил кот, яростно стряхивая с себя остатки болотных вод, - ты зачем меня в воду бросил?
– Почему же это я дюрасел, - обиделся Хрюша. Хотя по степени своей образованности Хрюша никак не мог сравниться с учёным котом, однако и дюраселом он себя все же не считал.
– Да ведь я как лучше хотел, - обиженно пробормотал Хрюша и добавил, - ты уж извини меня, котик. - Я тебе не котик, - высокомерно ответил кот, усаживаясь поудобнее и оттопыривая заднюю лапу.
– Я - Учёный Кот, в науках продвинутый, интеллектуальный потенциал и гордость болотной нации.
– А ты что, Хрюша, с дуба рухнул, что ли?
– продолжал ворчать Учёный Кот, подозрительно глядя на Хрюшу большими жёлтыми глазами.
– Рухнул, - застенчиво признался Хрюша, понимая, что сей бесспорный факт настолько очевиден, что отпираться бессмысленно.
– Оно и видно, - сказал Учёный Кот, прилег на бок, и, потирая голову лапкой, задумчиво произнес, - интересно, кто же это меня по кумполу отоварил?
– Это я, - тихо сказал Хрюша, и, добавив погромче, - нечаянно, - опустил рыло и густо покраснел.