Один день
Шрифт:
Уайли, не ожидавший такого поворота событий, недоверчиво и даже как-то обиженно уставился на детектива.
– Эти страницы у меня. Я изъял их до прихода полиции. Теперь предложение, Ной. Я изрядно поистрепался за год бегства. Мне, как и вам, нужны деньги. Почему бы не объединить наши усилия. Свои намеренья я уже доказал, показав страницу и не вызвав полицию, не так ли?
Окончательно утративший контроль агент похлопал себя по карманам пиджака – ему страшно хотелось курить.
– А если я откажусь?
– прикурить удалось не с первой
– Скотланд-Ярд сделает официальное заявление, и вы не сможете предложить «Книгу Уризена» ни одному официальному аукциону или антикварному магазину. А я сделаю так, чтобы и на черном рынке вы не нашли покупателя, - отфыркиваясь от запаха табака, раздраженно подвел итог Шерлок. – Соглашайтесь, Ной.
– Я вам не верю, - выпуская дым сквозь ноздри, ответил тот. – Вы не похожи на побитого жизнью скитальца.
– А насколько я похож на бесплатного консультанта полиции? – покачал головой Шерлок.
– Вы не доверяете мне, но я готов предложить вариант, который устроит обоих. Сегодня же мы снимем сейф в банке. Мы возьмем ячейку, которая открывается с помощью двух ключей, ключей двух владельцев. Вы привезете книгу, я доставлю недостающие страницы. Спустя какое-то время мы продадим ее и поделим выручку пополам.
Уайли щелчком пальцев отправил окурок в урну. Похоже, этот забег он проиграл.
– Расскажешь по дороге, как ты все-таки не разбил башку, прыгнув с крыши?
Шерлок кивнул:
– Считай, что те двадцать фунтов уже твои.
Когда Ной Уайли подошел к ячейке камеры хранения вокзала Кинг-Кросс под номером шестьдесят три, он был задержан.
– Поищите ключ от квартиры Эмили в бардачке его машины, наверняка он поленился или забыл его выбросить, - покачал головой Холмс, всем своим видом показывая, что такого идиота он не встречал давно.
Он, Джон и Грег наблюдали за арестом со стороны. Последнему не нужно было беспокоиться об утаивании детективом улик. Выпавшие страницы были переданы в Скотланд-Ярд еще при обыске квартиры в Портобелло. Изображение, подсунутое под дворник форда, было не ксерокопией оригинала, а всего лишь картинкой, взятой из упомянутой картотеки и распечатанной в нужных размерах. Дженис оказала следствию неоценимую помощь в обмен на информацию, доказывающую, что ее подруга ей изменяет.
Лестрейд попрощался и со вздохом отправился вслед за следственной группой. Его рабочий день грозил кончиться поздно вечером.
Джон открыл пришедшее на мобильный телефон сообщение и произнес:
– Мне пора домой, к Мэри.
Детектив коротко кивнул и поправил воротник пальто.
– Не совершай ту же ошибку, что и Мориарти, - покачал головой Джон, глядя Шерлоку прямо в глаза. Тот вопросительно приподнял брови, однако этот жест не мог обмануть напарника.
– Не недооценивай роль Молли в своей жизни, - продолжил Уотсон, складывая руки на груди, - я ведь не слепой, Шерлок. Я вижу, между вами что-то произошло. Нечто, после чего Молли Хупер уже никогда не будет «нашей», а только твоей,
– Я дал волю эмоциям, - угрюмо проговорил Холмс, - проявил слабость, как и в деле Адлер, но на этот раз ставка – не секретная операция, а сама Молли Хупер. Джон, я не обыватель. Я не смогу дать ей нормальную жизнь со всеми присущими атрибутами.
– Неужели так сложно понять, что Молли не нужна «нормальная» жизнь? Ей нужен ты.
(1) Машинка для перемешивания игральных карт
========== Вечер. Часть II ==========
Для NastyaKut. С благодарностью.
The Libertines - You are my Waterloo
К вечеру погода испортилась, и пробродившая больше двух часов по городу Молли вернулась на Бейкер-стрит вымокшая и растрепанная. Плеер сел еще полчаса назад, но она и без него слышала въевшуюся в мозг мелодию. Как и многие другие люди, Молли зачастую искала отражение своих эмоций в музыке. На этот раз ей пришел на помощь умирающий Пит Доэрти, безнадежно воспевавший Ватерлоо.
Она напевала, тяжело поднимаясь по лестнице. С первого этажа ее никто не окликнул – миссис Хадсон опять не было дома, а ведь Молли так и не поблагодарила ее за приют.
Дверь в гостиную была распахнута, но внутри было темно и тихо. Не раздеваясь и не включая свет, Молли прошла на кухню. Поставила чайник, села на высокий табурет и спрятала лицо в ладонях. Сил в ней осталось на самом донышке.
На прогулке с ней случилась настоящая истерика: она допила остатки коньяка из фляжки Бертрама и разревелась, сидя на скамейке в Риджентс-парке. Молли плакала из любви. Из-за любви к эгоистичной, но такой родной Эмми, которая никогда уже не подколет ее одной из сотни киноцитат. Из-за любви к своей работе в госпитале Ндошо, к которой не было возврата. Из-за любви к Шерлоку, что навсегда изменил ее жизнь. Из-за жалости к себе.
Чайник вскипел, но Молли не шевелилась.
Шерлок, вышедший из своей комнаты, долго смотрел на нее, ничем не выдавая свое присутствие, пока она кожей не ощутила его взгляд.
Она опустила руки и посмотрела на детектива. Безукоризнен, как всегда. Рубашка, та же, что была на нем утром, без единой складки, будто он только что снял ее с гладильной доски. Отутюженные брюки. Темные завитки волос лежат идеально, будто толпа стилистов билась над ними не меньше часа, добиваясь этой естественности. Высеченное из камня аристократичное лицо без единого недостатка и проблеска эмоций.
И напротив она – взъерошенная, запутанная, раздавленная, но живая. Как она могла поверить, что сможет дотянуться до мистера Совершенство, просто встав на каблуки?
– Я принес тебе подарок от Эмили, - разомкнул губы Шерлок, и бархатные ноты его голоса прозвучали, словно гром среди сгустившейся в помещении тишины.
– Подарок? – эхом откликнулась Молли.
– Мы с Джоном нашли его в квартире, в которой она хранила приобретенный на ярмарке антиквариат, - и он жестом иллюзиониста достал из-под стола черного цвета тубус.