Один долгий вечер
Шрифт:
— Ты соскучилась по мне? — услышала она тихий приятный голос за спиной и резко обернулась. К лицу близко-близко придвинулся Ваня, часто моргая и щурясь. На его ресницах замерли капли, с длинноватых каштановых волос текла вода. — На улице идёт жуткий дождь, я замёрз.
Он сел рядом с ней, сбросив кожаную куртку на кресло рядом.
— Согреться, что ли? Ты совсем заскучала, Даш? Уже никого, кроме вас нет.
— Нет, я просто не знаю, что делать с Мариной, как привести её в чувство.
Парень наполнил два бокала у стойки коньяком и протянул
— Спасибо, я не буду.
— Немножко, тут холод собачий, тебе в твоей шикарной кофточке не холодно? — он хищно улыбнулся, придвинувшись ближе и заглядываясь на полукружия её прекрасной большой груди.
— Прохладно, — неуверенно повела плечами она.
— Тогда пей, а то простынешь. Можно включить сплит, но это бесполезно, не сразу же станет теплее. А с Мариной я тебе помогу, отвезём её домой, пусть чуть-чуть поспит, не так же её везти.
Даша немного расслабилась, вот так легче с ним общаться на расстоянии, когда не постоянно отвечаешь на двусмысленные вопросы и замечания. А по-человечески, просто разговаривать.
Он выпил коньяк и налил себе ещё. Даша подумала, что от него невероятно приятно пахнет какой-то мужской туалетной водой. Каждый раз, когда он садился рядом, её обдавало этим сексуальным, чувственным запахом, и внутри нетерпеливо ёкало.
Она стиснула колени, пугаясь своих ощущений. Казалось, что девушка еле контролирует инстинкты, а считала ведь себя уравновешенной, жившей до этого без глупостей. «Так и будет» — подумала она, стараясь сосредоточится не на том, что его колено в джинсах касалось её ног, а на камине. Он словно бы прочёл Дарьины мысли: — Можно зажечь! Кстати, отличная идея!
Ваня вскочил, взял из маленького ящичка в каминной полке длинные спички и поджёг газ вокруг искусственного полена.
— Олег не будет против? — спросила она. В её бокале всё ещё плескался коньяк, он ей не нравился, но от него действительно становилось теплее. А когда поплыли от пламени волны жара, она поняла, как на самом деле замёрзла в квартире и поёжилась. Ваня тут же подлил ей коньяка, заставил выпить и обнял её с тем, чтобы согреть. Он сам был очень горячий, девушка сразу согрелась и расслабилась, плечи перестало сводить от холода. В голову ударило спиртное с новой удвоенной силой.
Она не знала, как это случилось, но минуту назад они с Ваней просто сидели разговаривали, глядя на огонь, и вот он уже целовал её. Сначала нежно, едва касаясь, потом увеличивая напор, покусывая пухлые губы, сливаясь с языком. Она слышала будто со стороны, как дыхание неконтролируемыми толчками вырывается из лёгких. Так она ещё никогда не целовалась ни с кем, и то, что его руки оказались на талии, потом на груди, бёдрах, было как само собой разумеющееся. Неизвестно, чем бы это закончилось, но тут вдруг зачихала её подруга, и Даша очнулась ото сна. Она вскочила на непослушные ноги, голова превратилась в жидкий огонь.
— Марина? Поехали домой, — затрясла девушка подругу.
Та уже открыла глаза и лежала, приходя в себя.
Ваня холодным
— Ваня, ты отвезёшь нас? — искренне спросила Даша, поворачивая к нему своё близорукое лицо. Она так и не надела за весь вечер очки после того, как он высмеял их. Они лежали в сумочке рядом с мобильником и салфетками.
Ваня прекрасно знал, что она толком не видит сейчас его лица, и поэтому не потрудился его оживить улыбкой или нежным взглядом. Ваня Перелётный привык получать всё, что хотел в тот момент, когда хотел, и поэтому сейчас его чётко очерченные губы были сжаты и искривлены в недовольстве, на лбу появилась тёмная складка.
— Да, отвезу, — ответил он, пристально впиваясь взглядом в Дарью, наивную девочку, которую он обязательно получит.
Запах грязного дощатого пола ударил в ноздри, девушка чихнула и приподнялась на руках. Голова раскалывалась, была как в тумане. Ей сначала пришло в голову, что она дома на кухне и забыла расстелить одеяла, но такой грязи у них не было, она постоянно мыла крашеный пол.
Тая попробовала открыть глаза. Темно, только далеко-далеко какой-то неясный свет. Она села и попыталась потрясти головой, чтобы рассеять туман. Только через какое-то время немного прошло это неконтролируемое ощущение пустоты.
Девушка поднялась на ноги, привыкнув уже к темноте. Где она была — непонятно, но над головой почти не видно было потолка, а огромное пространство, заваленное каким-то хламом, подсказывало ей — это не жилое помещение, может быть, производственное. Одежда на ней холодно липла к телу, была абсолютно мокрая, и от этого стало трясти. Она обхватила себя. Куртки не было, только мокрая рубашка, облепившая тело, джинсы, а туфли валялись рядом.
Тае стало страшно. Она стояла и оглядывалась, думая, что последний раз помнит себя у Роторова на квартире. И ещё девушка не знала, звать ли на помощь, или лучше помолчать?
Вдруг недалеко, за какими-то тюками и ящиками послышались жалобные стоны. Кому-то было плохо. Это вряд ли можно было сыграть, поэтому девушка двинулась на звук, осторожно обходя силуэты предметов. Неясный свет лился снаружи из узких окон, расположенных высоко-высоко, должно быть, уличное освещение.
Стонущий лежал на полу и отчаянно матерился. Она узнала Олега и чуть усмехнулась.
— Чьи это шуточки? — зло бормотал он, пытаясь встать, и тут же упал на четвереньки, закричав от боли.
— Что с тобой? — спросила Тая, помогая ему.
— Господи, а ты откуда?
Тая сделала шаг назад, пытаясь помочь и удержать равновесие вместе с Олегом.
— Чьи это шутки — твои? — зло спросил он, дыша ей в лицо парами коньяка.
— Чего? Я не знаю, где мы и что вообще за ерунда!
— Хрень какая-то, — сквозь стиснутые зубы произнёс Олег, держась за ногу.
— Что с ногой?