Один и без оружия

Яр Игорь

Только повернув обратно, перед поворотом на Советскую, заметил разгромленный популярный универсам, витрины разбиты, на пустой парковке валяются тележки, рассыпаны коробки и пакеты. Между ними бродят голуби и галки, деловито поклевывая асфальт. Краем глаза в оконных проемах замечаю недвижимые фигуры, понятно, кто это. У главного офиса Сбербанка, мимо сквера, налево, каждую секунду опасаясь очереди со стороны моста, как вчера ночью. Но ведь по другим машинам не стреляли? Может, для защитников Октябрьской площади опасно только направление вдоль набережной?

Гадать не стану, пропускают и ладно, еду дальше, по Советской, прикрываясь старинным полуразрушенным домом, ожидающим

ремонта. Дальше пересечение с улицей Победы, упирающейся в старый волжский мост. По улице проезда нет, слева баррикада из троллейбуса девятого маршрута и мусоровоза, плотно перекрыли. Даже не разглядеть, что там, дальше, где мечеть и наш правительственный гараж. Но мертвяков вокруг не видно, хотя стены дома, что слева, в знакомых выбоинах, и окон побитых немало. А что это за кучки, прикрытые тряпьем, на тротуарах и в сквере перед кинотеатром «Родина»?

Теперь понятно, стреляли и здесь, со стороны моста, как раз пространство открытое. Вот и те, кто стрелял, вдалеке, на изгибе моста, видны скученные машины. А ближе, на подъеме, зеленая коробка бэтээра и вагончики или контейнеры с силуэтами на крыше, не разобрать. По сторонам, внизу, такие же «дальнобои», как на мосту, в виде заграждения. Не рассмотреть, далеко, еще и за дорогой следить надо. Позволил себе отвлечься, пока стоял перед поворотом, дальше снова придется уставиться на дорогу и руль не выпускать!

Остановился не по своей воле, впереди корпуса ЛВЗ (ликеро-водочный завод), у древнего краснокирпичного забора, живее живых, люди в серой форме и бронежилетах. Нет, им грузовик неинтересен, тормознули здоровенную черную «Тойоту», вынырнувшую из-за ограды бывшего «Дома моды». Чем та заинтересовала очередной патруль, не понять, милиционеры, а это оказались они, поглядели в приспущенные стекла, и после отмашки джип поехал дальше.

Приготовился к досмотру, раздумывая, куда спрятать «секиру», как патрульные замахали: «Проезжай, проезжай»! Не стал возражать, нажал на газ, довольный, что не перепутал педали. Теперь понятно, почему патруль без машин, те во дворе схоронились, за решетчатыми воротами успел разглядеть. Теперь не отвлекаться, снова вперед смотреть. Ехать по широченной улице гораздо спокойнее, не боишься врезаться. Но придется поворачивать, впереди проспект Ленина, надо налево. По другому и не получится, там, впереди, тоже троллейбусы на заграждение пошли. Вспомнил некстати, там дальше, на троллейбусном кольце перед Шинным заводом, оружейный магазин «Армада». Почему некстати, так сегодня какой день нашествия нечисти, четвертый? Оружейные или милиция вывезла, если успела. Или кто-то попроворнее вынес, что вероятнее.

Со стороны Волги, по проспекту, машины чаще, сразу не проскочил, долго соображаю, пришлось пропускать, поглядывая на сидящего на сером гранитном постаменте Ильича. Потом разглядел вдалеке, между серым зданием ЦНТИ (бывший Центр науки) и красным «Водоканалом» грузовики в защитной окраске, какие во сне видел. Понятно, стратегический объект, держат до последнего. Там же и блокпост, почему машины через проспект так неровно едут, проверяют.

Уже повернув, сообразил, ведь за баррикадой из троллейбусов, справа, еще и детская больница! Не рассмотрел, отвлекся на военных, что же там, неужели такой же ужас, как и в «Пятерке»? А ведь это «сталинское» здание в несколько этажей. Неужели никого не успели спасти? Пытаюсь мыслить логически, хотя просто успокаиваю себя: «На улице под окнами мертвяков не заметил, и здесь, на проспекте, не видно. Дай бы Бог, хоть где-то с бедой справиться смогли».

Проспект Ленина идет от самой Волги и до железнодорожного вокзала, когда-то разделял

центр города и заводские окраины. Еще шире Советской, при том между дорожными полосами бульвар. Весна, деревья голые, потому, как медленно проплывали за окном голые ветвистые стволы, понятно, насколько медленно еду. А других вариантов нет, хоть так докатить, даже если машина и мешает движению. Сам никого обгонять не собираюсь, но себя в обиду не дам. А что там впереди случилось, что за шум?

Этот «Рено», проехавший мимо еще на перекрестке, так и ехал посередине полосы, не сдавая ни вправо, ни влево. Сколько ни сигналил сзади идущий джип, не реагировал. Или человек со страху уже ничего не соображал, или водитель такой же, неопытный. О том, что там человек укушен и медленно превращается в зомби, думать не хотелось. Продолжалось недолго, «сигнальщик» просто-напросто боднул в зад левым крылом массивного автомобиля. «Рено» дернулся, его занесло на обочину, так, что заскочил днищем на металлическую ограду. Повис на ней, передние колёса продолжали вращаться.

«Джипяра» зря так психанул, сам проблему создал, и себе, и остальным. Перед парком, за перекрестком, на правой полосе и так узкое место образовалось, из столкнувшихся и брошенных машин. Теперь «Рено» его заткнул, как пробка горлышко бутылки. Варианты, растаскивать или поворачивать в объезд, направо, к Загородному саду? Встречная полоса тоже непроезжая стала, и там, похоже, кто-то бродит… Водитель пошедшей на таран машина, подумав, сдав назад, свернул вправо, как и следовавший за мной минивэн.

Так и не разглядел, кто же там оказался за рулем «Рено», сейчас самое время. Чтобы не мешать проезду, сдал вперед, на «разворотку», пусть не по моей вине человек вылетел, но не бросать же? Раз никто помочь не хочет, это не повод так же делать. Уговариваю себя, оглядываясь вокруг, вроде мертвяков не видно? Но сразу выходить опасаюсь, перебрался на правый борт, опустил стекло.

— Эй, ты как? — в ответ ничего, но за рулем шевеление. Неужели, правда, там свежеобратившийся? — Помощь нужна?

Хочешь, не хочешь, выбираться придется. Подождал, пока мимо проскочит еще одна легковушка, снова пробрался на водительское место и открыл дверку. В окно не видно ни живых, ни мертвых, риска нет? Хлопаю дверцей, спустившись на асфальт, едущих машин рядом не слышно, тишина, только ветерок деревья колышет. Да от моего стука галки, облепившие деревья в парке, зашумели. На них зараза, получается, не действует?

Раз решился, тянуть не стоит. Этому бедолаге никто помогать не станет, потому, что теперь и не понять, как давно авария случилась и кому тут помощь нужна. Сжимаю «секиру», кажущуюся теперь лучшим спутником, приближаюсь к повисшему на оградке автомобилю. Может, уже и живых там нет, так проверить осторожно и снова за руль?

Скрежет замка заставил остановиться, дверка приоткрылась, но сил распахнуть у водителя не хватило. Надо бы помочь, только боюсь на зомбака свежего нарваться, не зря водитель столько тихарился? С третьего раза у того получилось, до конца дверь так и не открыл, вывалился, чуть не мешком. Благоразумно не приближаюсь, держу оружие наготове.

Бедолага из «Рено» оказался живой, насчет здоровья не уверен. Поднялся, не глядя, принялся открывать пассажирскую дверку. На вопрос о самочувствии не прореагировал, будто глухой. Но точно не глухой, на свернувший направо автомобиль, газанувший после поворота, оглянулся недобрым взглядом. Это позволило разглядеть пристальнее. Нет, не мертвяк. Но и живым не назвать, лицо отрешенное, одежда, вроде и приличная, перепачкана. Чуть погодя, понял, почему такой, это не о грязном костюме.