Один из нас – следующий
Шрифт:
– Сдерживать эмоции вредно для здоровья.
Ответить Нейт не успевает. Вокруг начинается суета: вернулся Нокс, за столик подсаживается Эдди со своим стулом, а передо мной материализуется блюдо кукурузных чипсов с мясом, расплавленным сыром и соусом чимичурри – версия начос, которую готовят в «Контиго».
Я смотрю в направлении, откуда появилось блюдо, и натыкаюсь на пару темно-карих глаз.
– Закуска к игре, – говорит Луис Сантос, перемещая полотенце с руки на плечо. Луис – лучший друг Купера по «Бэйвью-Хай» и его кэтчер в бейсбольной команде школы.
Нокс набрасывается на еду так, будто не он умял только что две порции эмпанад и тарелку печенья.
– Осторожно, горячее, – предупреждает Луис, опускаясь на стул напротив меня. Вот и пожалуйста, говорю себе я. Увы, у меня слабость к красивым накачанным спортсменам. Как у двенадцатилетней девчонки. И я ничему не научилась даже после того, как в первый год учебы неразделенная страсть к одному баскетболисту стоила мне унизительного поста в блоге Саймона Келлехера «Про Это».
Я не особо голодна, но все же извлекаю ломтик чипсов из глубины блюда и слизываю соль с уголка.
– Спасибо, Луис!
Нейт ухмыляется.
– Мейв, ты что-то говорила о сдерживании эмоций?
Я краснею, заталкиваю в рот ломтик целиком и агрессивно жую, уставившись Нейту в лицо. Порой ума не приложу, что нашла в нем моя сестра.
Тьфу ты, совсем забыла про сестру!.. Хватаю телефон, чувствуя укор совести, виновато смотрю на вереницу печальных эмодзи и спешу исправиться:
Я пошутила. Нейт сидит здесь весь несчастный.
Несчастным он не выглядит, потому что никто не носит маску в стиле «а мне наплевать» так успешно, как Нейт Маколи. Хотя я-то догадываюсь, что у него внутри.
Фиби Лоутон, еще одна официантка и моя одноклассница, расставляет стаканы с водой и присаживается рядом. На экране первый бэттер команды противника не спеша идет к основной базе. Камера показывает крупным планом лицо Купера: он поднимает руку в перчатке и прищуривается.
– Давай, Куп, – шепчет Луис, инстинктивно сгибая руку, будто на нем кэтчерские перчатки. – Сделай игру!
Двумя часами позже все кафе наполняют взволнованные крики. Купер сыграл почти безупречно: восемь аутов, один проход до первой базы, одно попадание и ни одной перебежки за семь иннингов. «Титаны Фуллертона» выигрывают со счетом три-ноль, и никто в Бэйвью особо не расстраивается, что Купера сменил запасной питчер.
– Я так счастлива за Купера! – Эдди просто сияет. – Он заслуживает всего самого лучшего после… ну, ты знаешь, – ее улыбка гаснет, – после всего.
После всего. Это еще мягко сказано. Почти полтора года назад Саймон Келлехер устроил спектакль из собственной смерти, да так, что подозрения пали на мою сестру, Купера, Эдди и Нейта. На День благодарения телешоу «Следствие ведет Мигель Пауэрс» показало специальный
Мы с Бронвин смотрели репортаж вместе, когда она приезжала домой на выходные. Я будто перенеслась на год назад, когда произошедшее стало событием национального масштаба и у нашего дома каждый день дежурили телевизионщики. Всей стране стало известно, что Бронвин украла результаты тестов по химии и получила оценку «А», что Нейт продавал наркотики, находясь на испытательном сроке за продажу наркотиков, что Эдди изменила своему бойфренду Джейку, который оказался таким законченным подонком, что согласился стать сообщником Саймона. А на Купера сначала повесили ложное обвинение в употреблении стероидов, а затем разоблачили как гея, когда он еще не был готов открыться своей семье и друзьям.
Но весь этот кошмар не мог сравниться с подозрением в убийстве.
Следствие почти что пошло по разработанному Саймоном плану, вот только Бронвин, Купер, Эдди и Нейт объединились, вместо того чтобы топить друг друга. А если бы они поступили иначе? Сомневаюсь, чтобы Купер стал героем в своей первой игре за колледж; Бронвин вряд ли поступила бы в Йель; Нейт, вероятно, угодил за решетку, а Эдди… Даже думать не хочется, что стало бы с ней. Потому что ее могло вообще не быть на свете.
Я вздрагиваю. Луис ловит мой взгляд и решительно поднимает стакан, чтобы не позволить испортить триумф своего лучшего друга.
– Ну, за судьбу? За Купера! За то, что надрал всем задницы в первой же игре!
– За Купера! – подхватывают остальные.
– Мы собираемся съездить к нему! – Эдди тянется через стол и хлопает Нейта по плечу – он уже начал прикидывать, как побыстрее смыться. – Тебя это тоже касается.
– Вся наша бейсбольная команда поедет, – добавляет Луис.
Нейт покорно кивает. Эдди – это стихийное бедствие; если задумала что-то, ее не остановить.
Фиби пересаживается поближе к нам с Ноксом – игра затягивается, остальные разбрелись по залу – и наливает себе воды.
– Вам не кажется, что Бэйвью без Саймона стал другим… и в то же время остался прежним? – говорит она так тихо, что слышим только мы с Ноксом. – Хотя люди оправились от шока, лучше не стали. Разве что мы больше не читаем «Про Это» и не следим, кто что натворил за последнюю неделю.
Некоторое время после смерти Саймона сайты-двойники появлялись, как грибы после дождя. Большинство из них сами собой загнулись через несколько дней, хотя один, под названием «Саймон говорит», прошлой осенью продержался почти месяц, пока не вмешалось руководство школы и не прикрыло его. Впрочем, этот сайт никто не принимал всерьез, поскольку его создатель – один из тихонь, с которым другие не общались, – не смог запостить ни одной новой сплетни.