Один континент
Шрифт:
пряча дно глубоко под водой.
– Раф! Рафаэль!
Яхта качается сильнее от налетевшего ветра, слышится приглушенный шум, скрип цепей, опор,
волн бьющих о бетонный пирс и...
– Я здесь, - слышится сверху, - рассматриваю эту малышку.
Отчего-то последнее слово примененное по отношению к яхте заставило меня пусть и слабо, но
улыбнуться. Я отошла чуть поодаль и посмотрела наверх, глядя на то, как Раф выбирается из
дыры
– Тогда уж малыш, - проговорила я, не убирая улыбки, но мне кажется, что мышцы лица
просто-напросто свело, - если судить по названию.
Сердце при взгляде на него ёкнуло, застучало сильнее, заставив вспомнить, что за существо
передо мной. Нет, ничего человеческого в его хищной позе и ярком блеске неестественного
цвета глаз. Все может очень плохо закончиться, реши Раф быть тем кто он есть на самом
деле.
– Как ты туда забрался?
Мужчина еще секунду смотрит на меня сверху, выглядывая из своего убежища, а потом
спрыгивает вниз, приземляясь на ноги так легко, словно перешагнул со ступеньки на
ступеньку.
– Это было несложно.
Его глаза полыхнули какой-то разновидностью оранжево-желтого и вновь стали такими
обычными.
– Так, что ты там говорила?
Я все же делаю шаг назад и показываю глазами наверх, на корпус яхты с ярко-красным
рисунком бультерьера.
– Название. Яхта - мальчик.
Раф бросает наверх мимолетный, поверхностный взгляд. Ему неинтересно и достаточно моих
слов. Он серьезен и что-то занимает его в моем облике.
Скорее всего отек не сошел, я все еще чувствую набухшие веки.
– Алекс?
Я отворачиваюсь. Не хватало только, чтобы он начал спрашивать, а не плакала ли я накануне.
Плакала. Женские слезы. Чаще всего беспричинные, но как одно такие нужные. После них
становится легче, даже, если лицо говорит об обратном.
– Ты можешь спрыгнуть с высоты пятнадцати этажного дома и не переломать при этом ноги,
твои глаза светятся оранжево-красным, а лицо...
– А лицо?
Его голос как-то очень тихо, крадучись звучит прямо у правого уха, но дыхание не обжигает,
наоборот холодит щеку и висок. От него пахнет мятой и сладостью.
– А лицо, как у самого настоящего страшилки.
Мой взгляд блуждает по ангару, в котором более-менее относительный порядок. Когда я нашла
его внутри не было монстров, только разводы крови на одной из стен и на белом боку одной
из перевернутых яхт. Здесь нечего было ловить. Спрятаться можно, но только у входа. Но это
ненадежно при не закрытых воротах. Я накануне избавилась
потянула и отскочила в сторону. Солнце сделало свое дело. Твари "проследили" за моей
радостью и тут же заполнили пустое помещение.
– Страшилки?
– он хмыкает с тихим скрежетом зубов.
– Только ты...
Я вижу блеск сбоку. Ситуация выглядит какой-то неправильной, но она была такой и вчера,
когда он обнимал меня и тогда, когда моя ладонь соприкасалась с его лицом.
Он почти положил подбородок мне на плечо, но уверена, что из-за отросших зубов ему в таком
положении будет неудобно. Они такие длинные и блестящие, кажется, что сделаны из
начищенного до блеска металла.
Только я испытываю страх, когда он выглядит нормально и не вижу ничего особенного в том,
когда он такой.
– На вампира ты не похож. Хотя, я знаю, что ты именно он и есть. Что еще?..
Я не договорила, было неожиданно, когда он обнял меня, прижал к себе и, так и не приняв
нормального вида положил голову мне на плечо. Все это было совсем не бережно, даже как-то
резко, неумело, больно. Несколько секунд он просто раскачивал меня на месте.
– Спасибо, что сказала, - проговорил он спустя несколько мгновений, когда его бивни и
клыки втянулись обратно, оставляя следы и потихоньку выравниваясь в районе висков, скул и
даже лба.
– Мне приятно, что с тобой совсем не нужно притворяться.
Я только вздохнула в ответ, испытывая некую разновидность неловкости.
Он всегда мне нравился. Общаться с ним здорово и легко, а еще Раф так много знает, то в
чем я совершенно не разбираюсь и объясняет хорошо, что даже ежу понятно. И есть много чего
еще, о чем думать я себе не то, чтобы запретила, просто…
Верность - это ведь выбор.
Зачем задумываться и анализировать то, что чувствуешь и как влияют на тебя другие мужчины?
– Хм, разве тебе не проще среди себе подобных?
Его объятья ослабли и, пройдясь ладонями по животу, Раф развернул меня к себе. Опять этот
внимательный взгляд ярко-сапфировых глаз под которым становится неудобно. Я не хочу
вопросов и, чтобы кто-то жалел меня.
Жалость злит. Слезы это ее разновидность и они тоже меня бесят, какими бы утешительными
объяснениями я себя не пичкала.
– Нет, не проще. У нас одинаковые предпочтения в плане еды.
Его взгляд застывает в районе моего подбородка, став таким напряженным, но я не верю ему,
поэтому беру да и ударяю ладонью по его плечу.
Надо было кулаком, чтобы в пальцах закололо.