Один континент
Шрифт:
Она вправе была злиться на него и за разбитое лицо, и за выброшенные вещи. Что насчет
последнего, то Джейк решился одним моментом, решая, что раз уж они остались одни он не
станет терпеть этого “аромата” и дальше.
Джейк медлил, оглядывая комнату, с так и не зашторенными, темными провалами окон. Ему не
хочется оставаться здесь. Если нет света, то тогда и беспокоиться не о чем. Ему он и не
требуется, Джейк и так достаточно хорошо видит в темноте.
Он
Мужчина подошел кровати, перекладывая подушку поверх холодного одеяла.
Ему не нужно тепла от зажженных свечей или от горящего камина, теплых носков или тяжелого
одеяла. Он пользуется всем этим по привычке, потому что так делают все и для того, чтобы
не привлекать внимание.
Он никогда серьезно не проверял предела своих возможностей, но неуютно ему становилось
только при минус тридцати двух. Дискомфортно, но терпимо. При какой именно температуре он
замерзнет окончательно Джейк не знал.
За окном выл ветер, пытался найти брешь в стенах зданий, проникнуть в щели, разрушить до
основания, столкнуть или выдуть тепло, заполнить все холодом и сделать неуютным. В стены
что-то глухо врезалось, слабо царапало, шелестело по окнам то ли мусором, то ли дождем или
же, разбивалось. Монстров пока слышно не было.
“Надо придумать что-то похожее на ставни. Стеклопластик не выдержит прилетевшую в него
урну, врезавшейся в него дорожный указатель или чего потяжелее.”
Он подошел к окну, глядя в в померкший, погрузившийся в сумрак день. Небо заволокло
темно-серыми тучами. Монстров не было ни слышно, ни видно. Ураган, если все же достигнет
полуострова, подхватит их в воздух и разбросает по всему земному шару, зашвырнет в океан и
выбросит в горы.
Будут ли они живы на тот момент? До этого Джейку нет дела.
Он вернулся к кровати, свернул постель в рулон и, подхватив его, прошел в гостиную.
Комната, как и вся квартира показалась ему чужой, такой незнакомой и даже бесполезной. Это
ощущение часто навещало его, когда в квартире не было людей. Оно становилось похожим на
все те квартиры, которые он обыскивал в поисках полезных вещей и еды.
Вот и сейчас ему стало жутко не по себе.
Он вспомнил, как стоял наверху, у двери ведущей на крышу. Он был скрыт мраком и ждал,
когда Алекс наконец-таки угомонится. Он мог бы простоять там вечность и не заметить этого.
Ему нужно было бы ничего кроме еды, только бы унять рано или поздно наступившую жажду.
Он не хочет быть монстром, равнодушно наблюдающим за всем из мрака.
Ему нужно чувствовать жизнь, быть в ее
как кто-то нуждается в нем и осознавать, что он часть всего этого.
Джейк не хочет стоять укрытый тенью и ждать, когда мимо пройдет ничего не подозревающая,
зазевавшаяся добыча.
Настала его очередь спускаться вниз, заниматься временным переездом. Он взял с собой
только одеяло и подушку. Ни еды, ни вещей, ни рукописей.
“Пусть злится! Сколько раз она доводила меня до такого состояния?!”
Джейк открыл дверь в квартиру, которую Алекс даже не подумала запереть.
“Надо быть такой дурой! Убежать от обидчика и не попытаться обезопасить себя?”
Он прошел во внутрь, глядя на темные прямоугольники закрытых дверей.
Джейк бросил свернутую постель в кресло и прошел дальше, остановился, прислушиваясь к
происходящему за деревянными перегородками. Он решал какую дверь стоит открыть и за какой
из них он точно найдет Алекс.
Он готовился к неизбежному отпору, заранее настраивая себя, напоминая, что ей есть на что
злиться и обижаться.
Джейк все же решился, толкая дверь ближней комнаты. Он оказался в маленькой спальне, слабо
освещенной несколькими горящими свечами, стоящими в железной миске. Зеркальная емкость для
замешивания теста отражала свет, но его все равно было слишком мало - свечи были
тоненькими и теперь уже очень маленькими. Они пахли церковным убранством.
“Надо наведаться в церковную лавку, посмотреть что осталось там!”
Зашторенные окна, темные обои, такая же темная мебель, такая же темная, тяжелая люстра и
постельное белье. На крошечном комоде высится стопка одежды и чуть побольше книг. Он тоже
предпочитает темные вещи - они не так быстро пачкаются. Алекс лежала на кровати,
закутавшись в одеяло и обложившись огромной кучей подушек.
– Александра?
– получилось хрипло и даже непривычно.
Он не так часто обращается к ней, зовет ее по имени.
– Алекс?
– начал он заново, чуть откашлявшись.
Она никак не отреагировала на его появление, не отвечая и не шевелясь. Джейк нахмурился,
подходя поближе, присел к ней на кровать, отодвигая надвинутое на голову одеяло и проводя
по ее щеке пальцами. Его прикосновение не разбудило ее, так крепок был ее сон.
“...Мне нужны лекарства…” - вспомнились ему ее слова.
Ее бил озноб, в основном мелкий, но иногда переходящий в крупные содрогания.
– Черт! Только этого не хватало!