Один континент
Шрифт:
“Черт! Я увлекаюсь ей. Ею! невероятно!!!”
Сам от себя того не ожидая, Джейк улыбнулся, даже кашлянул, чтобы сбить невесть откуда
взявшееся веселье. В его увлеченность девушкой было трудно поверить, но тем не менее - это
было именно так.
Алекс выпустила ткань, резко обернувшись к нему и сердито взглянув на него при этом.
Именно в этот момент девушка развернулась и все-таки побежала, под его все более и более
усиливающийся смех.
Джейк,
даже сквозь свои непрекращающиеся крики, рванули к дому. Загремели мусором, загромыхали
перевернутыми машинами, раздался звон битого стекла. Кажется, что дом заходил ходуном под
их натиском.
Но это не так, всему виной его острый слух. Он слышит, как они вышвыривают и громят
мебель, пытаются выбить двери, расправляются со всеми преградами на своем пути. Где-то
внизу раздается пронзительный крик, выдающий ярость и разочарование.
Скорее всего, они нарвались на решетки, ведущие на лестницу, на площадке прямо возле
лифта. Там, где должны были быть двери теперь слепые проходы заложенные кирпичом, залитые
цементом с вбитыми в стену решетками.
Раздался скрежет размыкаемых металлических створок, затем звук падающих в шахту лифта тел.
Джейк вздохнул. Его несдержанность, его эмоция вызвала их любопытство. Пока не наступит
утро они будут рыскать там, а с первыми лучами солнца умчатся в более темные места,
подвалы, канализации, метро. Кто-то останется в коридорах и Джейку придется вытаскивать их
оттуда, чтобы привести все в порядок, вновь забаррикадировать все остатками мебели,
заколотить окна и двери.
Так спокойнее.
И все же, надо бы придумать что делать с лифтом. Пока он висит на тринадцатом этаже, с
сомкнутыми створками и отключенным питанием, он не упадет, даже если тросы изъест
ржавчина. Он остановился и так до тех пор пока вновь не появится электричество.
Джейк видел, как легко некоторые существа скачут по стенам. Гравитацию они преодолеть не в
силах, но в пустой шахте есть за что уцепиться. Даже он будет бессилен, если эти твари
нападут толпой. Он сможет уйти, но вот спасти других у него вряд ли получится.
“Надо попробовать заварить двери.”
Неплохая мысль. Надо поискать сварочный аппарат, посмотреть на стройках или универмагах,
придумать, как завести его. Попробовать найти дизельный трансформатор, приволочь канистры
с топливом.
Если с топливом все понятно, то за все остальным надо идти на материк. Как оставить этих
трех без присмотра?
Ему в свое время нужно
ненужные теперь гуманитарные науки.
“Ты должен уметь работать руками! Все Райты умели делать это! Все, до одного! Это твой
дом! Твоя земля! Ты фермер до мозга костей!”
Отец в его воспоминаниях, как наяву потряс перед его глазами рукой, с зажатой в кулак
влажной землей, что расползалась по его крупным мозолистым пальцам тонкими черными змеями.
Джейк и сейчас помнил этот запах. Он и сейчас мог сказать, что фермером он был только по
словам отца.
“Но этого теперь не достаточно, - отец опустил руку, тряхнув ею.
– Нам нужен тот кто будет
способен вести дела по-умному, по-новому.”
Он не ходил из стороны в сторону, отец волновался совершенно по-другому: раскачивался на
месте, словно никак не мог решить куда ему двинуться дальше.
“Иначе, мы не выживем. Мы уже сейчас продаем все за гроши. Недостаточно просто считать и
писать, нужно научиться думать как!..”
Отец презрительно сплюнул и отвернулся. Ему это было не по душе. Он всегда с презрением
отзывался об этих дельцах, воротилах, что не могли вырастить и каравая хлеба, но зато
учились, как обманывать, с каждым годом все лучше и лучше, наживаясь на честном труде
простых работяг.
“Так что учись и возвращайся обратно. Мы будем ждать тебя.”
Отец отчего-то был уверен, что учеба не займет у него много времени, что через месяц,
самое большое три Джейк вернется и они заживут по-новому. Это был тот срок, за который,
как считал Томас Райт можно было в полной мере освоить любую науку.
Хотя, он сам никогда не был таким, всегда с трудом осваивал новое, долго шел к какому-то
решению. Вот и Джейк отправился учиться в возрасте двадцати трех лет, тогда как другие
заводили семьи, рожали детей, растили урожай.
Томас Райт был убежден, что обман дело плевое, но сам так и не научился этой
незамысловатой премудрости. Он всегда говорил слишком резко, прямо, от того и не нажил
друзей среди перекупщиков.
“Ты должен вернуться!”
Прав был отец: физический труд будет востребован всегда. Кому теперь нужны
высококвалифицированные специалисты гуманитарных наук со стопками дипломов на полках? Нет
преподавателей с учеными степенями, нет университетов передающих знания. Есть только
пыльные папки, что сейчас подойдут разве что для растопки.
Хотя и это вряд ли, дыма от них будет больше, чем огня.