Один коп, одна рука, один сын
Шрифт:
Шевеля пальцами ног, Фрэнси надеялась, что здесь ей будет легче найти ответ на вопрос: что делать дальше?
Упаковать детей и, возможно, Пера в чемодан и поступить, как Крошка Мари с Эрьяном? Взять максимально ограниченный бюджет, чтобы посмотреть,
«Нет, — решила она, — только не это унылое „или“! А все сразу! Можно делать все сразу. Я ненавижу любую умеренность, и я не считаю, что золотая середина — лучший выбор. Это вранье, что в природе человека — стремление к равновесию. Где было бы сейчас человечество, если бы всегда довольствовалось золотой серединой, если бы не вставало время от времени перед Создателем, не било себя в грудь с криками: „Ну, давай поборись со мной!“».
Фрэнси сняла ноги со стола и скрестила их, как монах, собирающийся проповедовать Евангелие.
Золотая середина не всегда лучший выбор. Больше всего нужно любить самого себя. Ты пришел на эту землю, чтобы наслаждаться. Не мучай себя, потому что тогда ты мучаешь других, а они — себя и тебя, и этой войне нет конца. Быть жестоким иногда необходимо, но нельзя быть злым. Требуй от других по максимуму. Люби других тогда, когда они меньше всего этого заслуживают. Мир — детская площадка, будьте
Она встала, надела носки и ботинки и зашла к себе в офис. Зажгла свет. Достала спортивную сумку, хранившуюся в одном из шкафов, высыпала в нее из сейфа и со стола все, что могло свидетельствовать о том, что ее нога когда-либо сюда ступала. Она собрала компромат и по всему казино. Когда сумка и два полиэтиленовых пакета были наполнены, она принесла из одного из чуланов канистру с бензином, стоявшую там с незапамятных времен на случай, если кому-то из посетителей понадобится подлить горючего в бак. Но никому это так и не понадобилось.
Она облила бензином стены, пол, мебель, отставила канистру в сторону, открыла входную дверь и положила на порог лопату для уборки снега, чтобы дверь не закрылась. Так будет поступать кислород, и огонь не потухнет сам по себе.
Посмотрела наверх, над казино жили люди, но подвал был бетонный, поэтому пожарные успеют приехать до того, как огонь поднимется выше.
Фрэнси чиркнула спичкой и подожгла газету, которую держала в руке. И бросила ее. Посмотрела, как пламя вспыхнуло и стало распространяться словно огненное море.
«Не знаю, можно ли спалить первородный грех, во всяком случае, я попыталась, и никто у меня этого не отнимет» — так думала Фрэнси, повернувшись к пожару спиной и убегая прочь по ночным улицам, одинокая, но сильная.