Один маленький грех
Шрифт:
У окна было холодно, а Эсме стояла в легком платье. Рассеянно она взяла шаль, которой укрывалась в дороге, и набросила себе на плечи. Услышав шаги, она посмотрела через плечо и увидела, что через соединяющую их комнаты дверь быстро входит ее тетя.
— Я попросила Пикенс погладить твое темно-серое платье, — начала она. — Как ты думаешь, оно подойдет?
Эсме отвернулась от окна.
— Да, очень хорошо. Благодарю вас, тетя Ровена. Вдруг тетя очень пристально оглядела Эсме. Ее лицо вытянулось.
—
Эсме выдавила из себя слабую улыбку.
— Я и есть сирота, тетя.
Леди Таттон поспешила увести ее от окна.
— Не такая сирота, — заявила она. — Теперь накинь свой капот и сядь сюда, за туалетный столик, моя дорогая. Пока Пикенс гладит, я причешу тебя.
Эсме послушно села. Леди Таттон взяла расческу и принялась за работу.
— Теперь, Эсме, скажи мне, о чем ты думаешь, — начала она. — Ты выглядишь несчастной. Не хочешь ли ты изменить свое решение? Это было бы совершенно естественно.
— Нет, тетя, — попыталась объяснить Эсме. — Просто здесь так много народу, столько суматохи вокруг помолвки. И этот дом. Он такой огромный.
— Но у твоего отчима тоже был большой дом. — Тетя равномерно водила расческой по длинным волосам Эсме. — Большинство шотландских поместий по размерам не уступают этому, разве не так? Я считаю, что замок Керр — один из красивейших замков к северу от Йорка.
— Замок Керр? — спросила Эсме. — Я никогда не слышала о нем.
Она увидела в зеркале, что тетя оценивающе наблюдает за ней.
— Это родовое гнездо Маклахланов в Аргайллшире. Дом сэра Аласдэра. Ты не знала?
Эсме видела, как порозовели ее щеки.
— Он никогда не говорил об этом, — отвечала она. — Но шотландские поместья не такие холодные и помпезные. Или они не кажутся мне такими. А этот дом требует формальностей во всем. Я чувствую… я чувствую, что в нем нет тепла.
Ее тетя плавными движениями проводила расческой по волосам.
— Эсме, —сказала она очень тихо, — почему ты приняла предложение лорда Уинвуда?
Эсме вскинула голову и теперь смотрела прямо в глаза отражению тети в зеркале.
— Я… я подумала, это лучший выход, — сказала она. — Мне он нравится, и это хорошая партия. Вы сами говорили. И так будет лучше всего для Сорчи.
— Для Сорчи? — В голосе леди Таттон прозвучало неподдельное удивление. — При чем здесь Сорча?
Эсме объяснила, как это понимал Уинвуд.
— Даже вы должны признать, тетя Ровена, что если бы все шло, как прежде, в конце концов кто-нибудь начал бы интересоваться, кто она, — заключила Эсме. — Сейчас она редко бывает у нас, а большая часть домов на Гросвенор-сквер стоят пустыми. Но через несколько месяцев город заживет
— Да, — неохотно признала леди Таттон. — Боюсь, логика Уинвуда безошибочна.
Эсме смотрела прямо в глаза тетиного отражения в зеркале.
— Но?.. — потребовала продолжения Эсме. Леди Таттон отложила расческу.
— Мое дорогое дитя, — начала она, — ты не можешь всю жизнь жить для Сорчи. Ты слишком много заботишься о других. Розамунда с ее истериками и капризами слишком долго продержала тебя в Шотландии.
— Но мама любила меня, — сказала Эсме, стараясь скрыть подступившие слезы. — Я знаю, на самом деле любила. Мне кажется, она просто боялась остаться одна.
Глаза тети потемнели.
— Мне кажется, Розамунда разрушила свою жизнь, хватаясь за соломинки. Она всегда искала кого-нибудь, на кого можно опереться, всегда уверенная, что вскоре будет брошена. Порой мне кажется, что в глубине души она стремилась остаться вдовой. И злая ирония судьбы в том, что, если бы она вышла замуж за первого мужчину, в которого была влюблена, не было бы всех ее несчастий и ты не попала бы в такое трудное положение.
Эсме воздержалась от замечания, что, если бы ее мать вышла замуж за другого мужчину, а не за ее отца; ее бы просто не было на свете.
— А кто был этот первый мужчина? — вместо этого спросила она. — Кем он был?
Но леди Таттон уже кусала губы, и было видно, что она жалеет о сказанном.
— Не помню, чтобы Розамунда называла его имя, — отвечала она. — Только раз или два она упомянула об этом. Но я поняла, что она не переставала думать о нем.
Эсме взволновалась.
— Этот человек, он не любил ее? Он не захотел жениться на ней?
— Вовсе нет, насколько я знаю, он любил ее и хотел жениться, — отвечала тетя. — Но он был человеком авантюрного склада — моряком или путешественником, или еще кем-то в этом роде, и он не захотел отказаться от своих пристрастий. Розамунду это не устраивало. Ей нужна была надежность. Ей нужен был человек, который бы окружил ее вниманием. И она решила, что на искателя приключений нельзя положиться — он может умереть от тропической лихорадки, погибнуть во время тайфуна или стать жертвой чего-нибудь еще в таком роде. И она рассталась с ним.
Эсме постаралась не заметить злой иронии судьбы.
— Тетя Ровена, — спросила она после недолгого молчания, — почему вы говорите мне об этом?
— Дитя мое, у меня не было задних мыслей! — Леди Ровена нагнулась над плечом Эсме и убрала ей за ушко выбившуюся прядь волос. — Хорошо, может быть, я пытаюсь сказать, что сердце не всегда заводит нас не туда, куда нужно.
Глаза у Эсме широко раскрылись.
— Разве? — живо спросила она. — Я всегда думала, что мамино сердце было причиной всех бед.