Один мертвый керторианец
Шрифт:
— Мистер Гальего, я ничем не могу вам помочь. Я не химик, а администратор.
— Плохая попытка, — перебил я, не дослушав. — У вас тут навалом специалистов. Вызовите кого-нибудь — я подожду!
Притворяться дальше было бессмысленно, и она резко выпрямилась в кресле, а в ее голосе зазвучали стальные нотки — как напоминание о том, что посты генеральных директоров в таких фирмах не занимают люди без характера:
— Мистер Гальего, то, на что вы намекаете, — это внутренние дела концерна, в которые никому не дозволено вмешиваться. Мне очень
— Мне тоже жаль… — я мягко улыбнулся, но закончить постарался, не уступая в жесткости, — что вопрос придется поставить по-другому!
— Вы мне угрожаете? — Она презрительно скривилась.
— Разве? По-моему, пока что я еще спрашиваю. Итак. Вам знакомо имя «Пол Виттенберг»?
Вот тут она впервые испугалась. По-настоящему. Губы побелели, а глаза скользнули куда-то вправо — туда, где, как я предполагал, под столом находилась кнопка вызова охраны.
— Не советую этого делать. Будет только хуже!.. Она не очень-то мне поверила, но все же решила повременить, собираясь с мыслями. Однако я продолжал давить:
— Ну же! Пол Виттенберг?.. И не говорите, что не знаете этого имени — его часть написана на ваших визитных карточках!
— Я вас не понимаю! — Она упрямо тряхнула головой. — Конечно, я знала Пола. Это мой бывший муж. Ныне покойный.
— Он работал на таинственно исчезнувшей станции «Бантам». Не так ли?
— Ну и что? Какая тут связь?! Тут я сделал небольшую паузу, дабы все немного успокоились, а потом заметил:
— Вы что-то путаете, миссис Виттенберг, — это я у вас спрашиваю: какая же связь между вашим покойным мужем, станцией «Бантам» и препаратом, формула которого лежит перед вами?
Беата Виттенберг почувствовала, что отступать дальше некуда, и решилась все же на крайнюю меру — вызов охраны, Я понял это по выражению ее глаз на добрую секунду раньше, чем дернулась ее рука, но мешать ей не входило в мои намерения, — в конце концов, два-три свежих трупа вполне могли развязать язык кому угодно. Однако ее рука неожиданно замерла, едва начав движение, и я услышал сбоку голос Гаэли:
— Вам же говорили: не делайте этого!
Скосив глаза, я обнаружил, что на этот раз предупреждение подкреплено бластером. Вторым — меньшего калибра — из той пары, что мы приобрели на Денебе. Сейчас он перекочевал из сумочки Гаэли в ее левую руку и ни на дюйм не дрогнул, когда она приказала:
— Положите руки на стол!
Миссис Виттенберг подчинилась, хотя, не могу не отдать ей должное, теперь уже не казалась сильно напуганной, а я почему-то отметил, с какой замечательной ловкостью все окружающие меня люди умеют управляться с оружием — прямо удивительное дело!
— Мистер Гальего, объясните своей глупой сучке, что стоит ей нажать на курок, и поднимется тревога. Тогда живыми вы из здания не уйдете!
Я промолчал, давая понять, что не поддерживаю разговоров в подобных выражениях, но Гаэль ответила сама.
— Вы верите в Бога? — серьезно спросила она. Миссис Виттенберг
— А что?
— Ну если верите, то, наблюдая за нашей смертью из Царствия Небесного, несомненно получите полное удовлетворение, — любезно объяснила Гаэль. — Но если не верите, остается только вас пожалеть.
Я решил, что, пожалуй, срочно пора покурить еще. Когда же я щелкнул зажигалкой, миссис Виттенберг заговорила вновь:
— Патовая ситуация. Что бы вы ни утверждали, стрелять вы не станете! А я не стану говорить.
— Верно. — Гаэль по-прежнему сидела застыв, как изваяние, только губы шевелились. — У меня уже рука устает держать этот хренов бластер! Так что придется нам сыграть в старинную игру с очень простыми правилами. Я считаю до трех. Вы молчите — я стреляю!.. Ну, поехали. Раз!
Молчание. Глаза миссис Виттенберг перебегали от одного из нас к другому, а лежащие на столе руки непроизвольно сжались.
— Два!
Молчание. Я с некоторой отстраненностью подумал, что если в ближайшие пару секунд она не откроет рот, то окажется полной дурой. Мертвой к тому же. Однако, видимо, миссис Виттенберг, теперь уже не отрывавшая глаз от неподвижного лица Гаэли, прочла там нечто схожее с моими мыслями — опять-таки согласно занимаемой должности ей надлежало неплохо разбираться в людях.
— Хорошо, — выдохнула она и разжала ладони. — Я отвечу на ваш вопрос. Хотя все равно не понимаю, чем вызван такой…
Гаэль, естественно, и не думала опускать бластер, поэтому я перебил ее:
— Покороче, пожалуйста! Девушка и вправду не слишком вынослива.
Она еще раз презрительно покривилась, но поправку приняла.
— Насколько я понимаю, это все как-то связано с исследованиями моего бывшего мужа. Но он не занимался ничем особенно секретным или опасным. Если вы ищете следы какого-нибудь биологического оружия, мистер Гальего, то ищете не там, где надо.
— Чем же занимался ваш муж?
— Он был специалистом по регуляции высшей нервной деятельности человека. Разрабатывал различные стимуляторы, транквилизаторы…
— Паралитики?
— В том числе. Но я еще раз говорю — он был совершенно мирным человеком и не стал бы даже связываться с каким-то оружием.
Похоже, она искренне верила в свои слова, и это несколько смешивало мне карты.
— Постойте, но это вещество — дело рук Пола Виттен-берга? И в конце концов, что же это все-таки такое?
— Это похоже на то, что он синтезировал, когда работал здесь. Но я сказала вам правду: я действительно не химик и ничего не могу добавить к тому, что уже у вас написано.
Я почувствовал, что окончательно запутываюсь, а перед мысленным взором впервые замаячила перспектива грандиозного провала.
— Так, давайте по порядку. Пол Виттенберг работал у вас?
— Разумеется. У него была собственная автономная лаборатория, где он и проводил свои исследования на протяжении полутора десятков лет.