Один процент тебя

Мишель Гросс

Он стоял ко мне спиной. Иногда, в такие моменты, я практически ощущала его уязвимость, как свою.

— Поторопись. Возможно, я захочу прижаться к тебе или что-то в этом роде...

Он оглянулся через плечо, и на его красивом лице появилась игривая улыбка.

— Ты можешь прижиматься ко мне сколько угодно.

Глава тридцать седьмая

Элайджа

— Насчет этих выходных...

Я не успел договорить, как Хэдли

наклонилась над кроваткой и положила туда Элая. Было десять вечера, когда я пришёл Люси уже спала. Я не спал у себя дома с тех пор, как они остались на ночь, и не собирался спать, если только они не останутся со мной.

— Что насчёт выходных? — пробормотала Хэдли, глядя на Элая с тем же ярким влюбленным выражением лица. То самое, на которое я повёлся несколько месяцев назад наблюдая за тем, как она свободно смотрит на своих детей.

— Мне нужно отправиться в другой салон, в Джеффри. — Я провел рукой по щетине на лице, она медленно повернулась ко мне. — Ребята, вы не хотите поехать со мной?

— Нам придется провести весь день в отеле, пока ты будешь заниматься делами в салоне?

Она наморщила носик, явно не в восторге от идеи торчать весь день в номере. В любом случае я не планировал, что все будет именно так.

— Нет. Вы можете пойти со мной в салон. Я уже несколько раз упоминал о вас в разговоре с работниками. Им не терпится познакомиться со всеми вами.

— Разве это не странно?

— Почему это должно быть странно?

Она фыркнула.

— Неужели думаешь, я не заметила вывеску в твоем салоне? «Отпрыски без присмотра будут выдворены без разговоров».

Я улыбнулся, а она закатила глаза. Я и забыл про эту надпись.

— Не думаю, что это хорошая идея — брать с собой маленьких детей, чтобы они сидели весь день, пока ты... а что ты там будешь делать?

— Продавать.

Ее глаза расширились.

— Правда? Зачем?

— У меня нет в нем необходимости, если только со временем ты не захочешь переехать туда? — Она вытаращила на меня глаза. — А судя по твоему взгляду, не захочешь. Не представляю, что ты захочешь жить в часе езды от родителей, и мама убьет меня, если уеду, только переехав обратно.

Заправив распущенные светлые пряди за ухо, Хэдли подошла и села рядом со мной, но я пересадил ее к себе на колени. Она обхватила меня за шею и улыбнулась.

— Почему то, где я хочу жить, мешает твоим желаниям?

— Думаю, тебе уже известен мой ответ.

Я крепче сжал ее бедро.

— Я хочу съехать из этой квартиры как можно скорее, — пробормотала она, когда я прижался губами к ее шее.

— Почему мы продолжаем ночевать здесь каждую ночь, когда у меня есть дом, который ты можешь сделать своим?

Она удовлетворенно вздохнула, когда я слегка прикусил ее ключицу, просунул руку под

футболку и приподнял лифчик, чтобы ущипнуть ее за сосок.

— Элайджа... Ты правда сможешь жить так всегда?

Она прижала мою голову к своим прекрасным сиськам.

— Блядь, да, — пробормотал я в ее одежду, медленно отстраняясь от нее.

Я поднял ее футболку и стянул через голову, прежде чем скользнуть ладонями по ее груди.

— Тогда ты должен знать, что я не хочу здесь жить. И я не хочу жить поблизости. Я очень устала от этих квартир, — прошептала она, задыхаясь.

— Я вытащу тебя отсюда. Мы вместе будем искать. Я перепродам дом, и пока мы ждем, он может быть нашим.

— Уверен?

Она потянула меня за волосы, отстраняя, пока наши взгляды не встретились.

Я поцеловал внутреннюю сторону ее ладони.

— Никогда в жизни ни в чем не был так уверен. Разве ты еще не поняла, что значишь для меня?

Она наклонилась и лихорадочно целовала меня, пока кожу не начало покалывать и жечь — до тех пор, пока мне не стало казаться, что я вот-вот взорвусь. Так сильно действовали на меня ее прикосновения.

— Что насчет выходных, вы поедите со мной?

— Я работаю в воскресенье.

— Тогда мы проведем там только одну ночь и вернемся домой в субботу.

Она закрыла глаза и выдохнув в мои губы. Я наблюдал, как трепещут ее ресницы каждый раз, когда провожу языком по ее губам.

— Ты уверен, что Люси и Элаю можно там находиться?

— Если я сказал, что можно, значит, так и есть. Люси любит рисовать. Кто знает? Может, через какое-то время она будет делать татуировки.

Она засмеялась, откинув голову, но затем ее глаза открылись, и выражение лица стало мрачным.

— На нее влияет все, что ты говоришь и делаешь, Элайджа. Это огромная ответственность.

— Хочешь сказать, что я плохо на неё влияю?

Она засмеялась, словно я рассказал шутку, и покачала головой.

— Нет, наоборот, надеюсь, что благодаря тебе она научится быть сильнее меня.

— Ты сильная, — сказал я ей.

— Мне легко причинить боль.

Я нахмурился, обхватив ладонями ее щеки.

— Уже слишком поздно для этого. Думаю, ты уже должна знать, что твоя дочь такая же ранимая, как и ты.

Она опустила глаза.

— Знаю.

— Поэтому, ребята, я в вашем распоряжении в любое время, чтобы сказать людям, идти нахрен, когда это необходимо.

— Сейчас?

Я помог ей подняться на ноги, чтобы снять с нее шорты.

— Есть много преимуществ в том, что я в твоем полном распоряжении. — Ее веки отяжелели, когда я поцеловал ее живот, прежде чем она снова села ко мне на колени. — Хочешь покажу?

— Думаю, уже знаю, но продолжайте показывать, если я вдруг забуду.

<