Один раз в миллениум
Шрифт:
Они молча посмотрели друг другу в глаза.
— Поговорили, — невесело улыбнулся Эдуард Леонидович. У него вдруг дернулась левая сторона лица.
— Савелий Николаевич, — сквозь зубы произнес Халупович. Очевидно, когда он нервничал, он обращался к своим подчиненным по имени-отчеству. — Найди Элгу Арнольдовну и Фаризу Мамаджанову. Передай им, что они должны приехать ко мне в офис. Возьми мою машину и поезжай.
— С Мишей ехать? — уточнил Трошкин.
— Нет, Егора возьми. Машина во дворе. Поезжайте. Пусть они обе приедут сюда. Заодно и познакомятся с Оксаной Григорьевной, — невесело усмехнулся
— Не нервничайте, — посоветовал ему Дронго, — вы забыли дать пропуск своему помощнику.
— Черт побери, — выругался Халупович. — Нина! — неожиданно крикнул он.
Нина буквально вбежала в кабинет.
— Догони Трошкина и передай ему мою записку, — нервно сказал Халупович, доставая ручку, — иначе его не выпустит охрана.
Он протянул Нине записку.
— Хорошо.
Нина, взяв записку, быстро вышла из кабинета.
Халупович бросил ручку и тяжело вздохнул. Наступило долгое молчание. Его прервала Оксана Григорьевна:
— Мне кажется, ты не совсем понимаешь, в какую некрасивую историю всех нас втянул. Эта дурацкая идея вспомнить свою молодость. Потянуло на «клубничку»? Мог бы пригласить девиц помоложе. Вон какие девочки сидят у тебя в приемной! Так нет, обязательно нужно было позвать сюда всех, кто мог бы восхищаться твоей гиперсексуальностью. Историческая драма в нескольких действиях. Нашел забаву. И не подумал, как подставляешь всех нас. И теперь каждой придется объясняться в прокуратуре, что она делала в твоей квартире. И ты еще смеешь на меня обижаться? Это я должна с ума сходить, учитывая положение, в котором оказалась. Я отпросилась на работе, чтобы съездить на несколько дней к сестре в Москву. Что я скажу нашему городскому прокурору? Что я оказалась свидетельницей в деле об убийстве? Или случайно попала в разряд подозреваемых? А может, мне еще объяснить, что я делала в твоей квартире? Как я туда попала? Ты хоть понимаешь, какие неприятности ждут меня из-за этого убийства? И из-за твоего вранья. Мог бы честно рассказать следователю, кто и зачем к тебе приходил. А теперь они меня вычислят и отправят письмо в Киев, чтобы я приехала в Москву для дачи показаний. Или попросят кого-то из моих сотрудников допросить меня. Тебя такой вариант устраивает?
Халупович ошеломленно молчал. Он только сейчас начал сознавать, какие осложнения возможны в будущем. До сих пор он думал только о себе, но теперь вдруг понял, что гостья права. И если Дронго не поможет распутать эту странную историю, то может оказаться, что подозреваемыми станут все три приехавшие женщины.
— Давайте немного успокоимся, — примирительно сказал Дронго. — Успокоимся и обсудим положение. Значит, в тот день к вам приходили три женщины, причем каждая входила в квартиру вместе с вами. Верно?
— Да. И четвертая, Елизавета Матвеевна, вошла тоже со мной…
— Пока не будем о вашей домработнице. Значит, вы твердо уверены, что никто больше не мог войти к вам домой?
— Абсолютно уверен, Ключи у меня, никто из моих родных не знает про квартиру. И уж тем более я никому не даю ключи. Поэтому никто чужой войти не мог.
— Получается, что одна из нас — преступница, — насмешливо произнесла Оксана Григорьевна.
— Возможно, что так, — зло буркнул Халупович. — Но
— Может, она сама что-то перепутала? — вставила Оксана Григорьевна. — Или ты сам подменил бутылку?
— Что ты говоришь? — выдохнул, настораживаясь, Эдуард Леонидович. — Зачем мне подменять бутылку? Это глупо? Я же сразу стану главным подозреваемым?
— Девочка пропала — и тоже в твоем офисе, — безжалостно напомнила Оксана Григорьевна, — и не делай такое удивленное лицо. Я не говорю, что именно ты убил домработницу. Но когда следователь узнает, что у тебя в офисе пропала девочка, тебе будет очень трудно объяснить, почему ты держал ее в своем офисе. Ты странный человек. Сначала собираешь женщин, с которыми был знаком много лет назад, а потом берешь к себе дочь собственной домработницы, погибшей в твоем доме.
— Она ее внучка, — поправил гостью Халупович.
— Пусть внучка. Какая разница. Ты все равно странный человек, Эдуард Леонидович. И тебе будет трудно убедить следователя, что за всеми твоими поступками скрывается лишь характер экстравагантного чудака.
— Лучше скажи, что мне делать. Ты же прокурор, — попытался смягчить обстановку Халупович, — ты должна знать, как действовать в подобных случаях.
— Я не оказывалась в подобных ситуациях, — отрезала Оксана Григорьевна, — и очень надеюсь никогда больше в подобные ситуации не попадать.
Халупович молча посмотрел на нее. Затем, подумав немного, поднялся и, подойдя к своему столу, вызвал секретаршу.
— Нина, что нового? — тихо спросил он.
— Ищут, Эдуард Леонидович, — также тихо ответила она, — пока ничего нет.
— Трошкин не звонил?
— Нет. Он уехал с Егором. Миша в приемной, просит разрешения принять участие в поисках девочки.
— Позови его ко мне, — приказал Халупович.
Он сел в кресло, словно намеренно отдаляясь от стола, за которым сидели Дронго и Оксана Григорьевна. За последний день Халупович заметно изменился. Стал задумчив, менее подвижен, более сосредоточен. Было видно, что он тяжело переживает случившееся.
В кабинете появился Миша. Он вошел осторожно, уже зная об исчезновении девочки и чувствуя себя несколько виноватым. Ведь именно он в свое время рекомендовал Елизавету Матвеевну для работы в доме.
— Явился, — недобро усмехнулся Халупович, глядя на водителя, — ну что, Михаил, влипли мы с тобой в историю.
Водитель молчал.
— Куда она могла убежать? — спросил Эдуард Леонидович.
— Наверное, домой, — пожал плечами Миша.
— Нет, — возразил Халупович, — ее ключи от дома остались у нас.
— Тогда не знаю.
— Может, у нее есть родственники в Москве и она поехала к ним?
— Не знаю… У них, кажется, была родственница. Двоюродная сестра. Но точно не знаю.
— Чья двоюродная сестра? — нетерпеливо уточнил Халупович.
— То ли матери, то ли бабки. Точно не знаю. Но она живет где-то далеко. Елизавета Матвеевна однажды сказала, что добирается до своей родственницы часа два. Очень далеко. Но где именно, я не знаю.
— А фамилию сестры тоже не знаешь?
— Нет, не знаю, — виновато ответил Миша. — Может, мне в школу съездить, где Таня учится? Может быть, там кто-то знает, где живет ее родственница.