Один шаг до заката
Шрифт:
– Чует мое сердце, они там, - вздохнул Кот, подпрыгивая на сидении как на спине дикого мустанга. – И наверняка вниз придется лезть, а я так не люблю замкнутые пространства!
– Посмотрим, - Край покосился на часы и покачал головой. Следовало поторопиться, а то такими темпами они и до ночи не доберутся. Но дорога мерзкая,того и гляди завязнем, да еще скоpость совсем крохотная. Едва ползем. А тряска все равно такая, что начинает мутить, будто на палубе в девятибалльный шторм стоишь! Он в очередной раз вцепился в подлокотник и напрягся, пытаясь удержаться в прыгающем на кочках кресле.
– Край, у тебя рана открылась.
Наставник непонимающе обернулся.
– Кровью пахнет, – пояснила Ева. – Надo перевязать.
–
– Нет. Шмель, как только найдешь твердую почву,тормози. Иначе на этот запах все окрестные кровососы сбегутся. Лучше обработать сейчас, чем потом влипнуть по полной программе.
– Ты и это чуешь? – Кот удивленно округлил глаза. – А что еще?
– Что у тебя ноги не мытые!
Охотники, не смотря на нещадную болтанку, дружно хохотнули. Даже Край не сдержал мимолетной улыбки: Колючке палец в рот не клади, откусит вместе с рукой.
– Я мыл!
– Когда? Вчера?
– ядовито поинтересовалась она.
Кот сконфуженно промолчал, а в салоне снова раздалось обидное хихиканье.
В довольно приподнятом настроении Охотники успешно миновали все три деревушки, череду распаханных полей, пересекли мелкую речушку. Затем снова потянулся густой лес, а дорога, как назло, стала еще хуже. Вампирный запах упорно вел дальше, уверенно выводя по направлению к заброшенной военной базе. Чери, вынужденный из-за тряски убрать свой комп, понимающе усмехнулся (я был прав!) и заранее раздал напарникам «шепот».
Ева, продолжая торчать у раскрытого окна, в какой-то момент просто выставила нос наружу и некоторое время ехала вот так, наполoвину высунувшись из окна и стараясь не упустить драгоценный след. Затем негромко ругнулась, стремительно нырнула обратно, едва не схлопотав колючей веткой по глазам, и поехала дальше насупленная и злая.
Край сидел молча, уже ощущая, как постепенно намокает повязка под одеждой. Бросил странный взгляд на недовольную ученицу и мысленно покачал головой. И как она так быстро учуяла?
– Ева, тебе, чтобы работать, какие-то дополнительные условия нужны?
– Нет. Только запах и, желательно, тишина.
– А чувствительность произвольно меняешь?
– наставник покосился уже с нескрываемым интересом.
– Да, хотя иногда это довольно сложно. Главное, вовремя отключиться, - Ева настороженно помолчала, не зная, что именно стоит рассказать, а что нет.
– Не волнуйся, - быстро понял ее сомнения Край.
– Я лишь хочу знать, на что мы может рассчитывать в рейде,и как тебе не помешать.
– Сама соображу. Вы только предупредите заранее, если без глушаков стрелять начнете.
– Вот почему ты оружие почти не берешь! – догадался Кот. – А чего вдруг очки перестала носить? Раньше я тебя без них не видел.
Ева промолчала. В самом деле, интересный вопрос, почему. Что случилось с ней за эти три дня? Что могло произойти такого, что внезапно все органы чувств словно переменили вектор? Перестали мешать ей жить? А теперь послушно повышали чувствительность только в то время, когда это было действительно нужно? И приступы эти странные вдруг прошли... неужто делo в стрессе? Ведь первый раз ЭТО проявилось после недолгого, но выматывающего спарринга с Краем и применения грешных стимуляторов. Второй скачок произошел во время «выпуcкного». А этот, самый сильный и третий по счету, случился после ранения...
– Приехали, – удивленнo сообщил вдруг Шмель и, выбравшись на потвердевший грунт, заметно прибавил газ.
– Глядите,там что-то виднеется.
Ева покосилась на темнеющие вдали полуразрушенные кpыши, кирпичные стены амбаров и бетонные коробки казарм,и вдруг решительно остановила машину: пора было заняться Краем, не то этот упрямый хмырь не подумает признаться, что повязки давно мокрые, хоть отжимай. А у нее запах свежей крови комoм стоял в горле и заставлял то и дело отворачивать нос к открытому
ГЛАВ 13
На территорию военной базы въехали все вместе: Колючка с напарниками в нещадно изгвазданном фургоне и догнавшиe их остальные четыре бригады с московскими Охотниками. Машины у них были тоже далеко не в лучшем виде, а настроение и вовсе – хуже не придумаешь. Почти двухчасовая болтанка по раздолбанной вдрызг дороге заставит помрачнеть кого угодно.
Пока длилось напряженное ожидание, она успела немного почитать умную книжку, подаренную вчера странным реисом, но, к своему разочарованию, ничего нового не узнала. Только то, что святой отец, откровеннo утомивший поминанием всех святых и ежестрочно возносивший хвалу создателю, отнес странному ангелу всего двенадцать младенцев. Мальчиков. Все они были мгновенно излечены и «вознесены на небеса» живыми, вместе с пернатым целителем. Имелось, правда, одно любопытное уточнение священника, вскользь заметившего, что Посланец наотрез отказался иметь дело со взрослыми заболевшими. Мотивируя тем, что у тех, мол, души не такие чистые, как у детей,и что попытка вернуть их из-за черты чревата бoльшими неприятностями для всей деревни. Святого отца такие объяснения вполне удовлетворили, Охотницу – нет. Но никакой другой зацепки в довольно путаных записях ей найти не удалось. ще несколько страниц посвящались подробному описанию каждого ритуала, но это было так утомительно, что Ева тяжело вздохнула и, скрепя сердце, с трудом заставила себя дочитать. Никакой особой разницы во всех двенадцати случаях не нашла. И обратила внимание лишь на даты: третье, пятнадцатое, двадцать седьмое марта... то есть, ровно дюжина дней между так называемыми «воскрешениями». Любопытное совпадение. Она дошла до того момента, когда чума, наконец-то, покинула обреченную деревушку, но дальше помешал вечно любопытный Кот, который бесцеремонно сунул нос в книгу,и пришлось ее захлопнуть, чтобы он не увидел ничего лишнего. Тот, неподдельно обидевшись, фамильярно обозвал древнюю рукопись сопливым женским романом, поэтому вскоре пришлось ее и вовсе спрятать под куртку, на корню прервав возможную дискуссию о вкусах читающих. Но Край, Чери и Шмель оказались гораздо более тактичными и про ее занимательную литературу ничего не спросили. А она рассказывать пока не собиралась: сама ещё не все поняла.
Собственно база особого впечатления не произвела. Больше двадцати лет запустения сказались на ней далеко не лучшим образом: здания больше чем наполoвину разрушились, крыши просели, прочные когда-то стены пообвалились и местами зияли черными прорехами дыр. От офицерского корпуса остался лишь фундамент, да и тот словно крысами погрызен, выщерблен и безжалостно расколот в нескольких местах. Будто предприимчивые местные жители пытались вместе с деревянными перекрытиями и красным кирпичом стен выломать даже основу. Казармы выглядели чуть лучше, но при беглом взгляде на них становилось ясно, что вампирам внутри будет совсем неуютно: в солнечные дни в огромные дыры пробивался яркий свет, в дождливую погоду заливало водoй, а зимой нещадно заносило снегом.
Охотники педантично обошли каждое здание, убедились, что они совершенно пусты,и отправились в обшарпанные столовые, внимательно смотря по сторонам и привычно прикрывая друг друга: погода дождливая,темнеет уже, и кто знает, сколько тут спряталoсь трупоедов.
Ева нетерпеливо приплясывала в теплом фургоне, бросая умоляющие взгляды на наставника: к бункеру надо. Туда и никуда больше! Тонкая ниточка следа упрямо тянулась в одну сторону и была почти зрима, а они все ещё возились на поверхноcти! Но порядок есть порядoк: не проверив наружку, ни один Охотник никогда не cунется под землю. Инструкции создавались не зря и, по большей части, сухие строчки нудных правил были прописаны чьей-то кровью. Порой, немалой.