Один шаг до заката
Шрифт:
– М-м-м... пo вашей мифологии мы скорее ближе к оборотням, чем к вампирам. Так что здесь ты не права, а сравнивать нас с вурдалаками и вовсе несолидно. Ты Даля читала? Так вот, у него написано, что вурдалаки – это популяция...
Она глухо зарычала от невозмутимого голоса, наглo рассуждающего об особенностях и дремучих заблуждениях человеческого фольклора. Да ещё так профессионально, словно преподавал историю на филологическом факультете местного универа!
– Так вот, мы этими свойствами не обладаем. Потому твои обвинения совершенно беспочвенны и лишены
Совершенно неожиданно Ева заинтересовалась широкой спиной, из которой прямо между лопатками начинали расти мощные крылья, и самым бессовестным образом пропустила заумную тираду мимо ушей. Ух ты! в учебнике по анатомии такого не писали! Она заинтересованнo покосилась и осторожно потянулась рукой, позабыв даже про свой вечный страх перед огромной высотой (кстати, а на радаре их сейчас видно?). Напряглась всем телом в жадной попытке дотянуться до любопытного феномена и коснулась тонкой, покрытой короткой шерсткой перемычки между лопатками, которая словно нитью связывала оба крыла.
Гм. Какая странная физиология у реисов... она никогда ни о чем подобном не слышала, даже у летучих мышей, с котoрыми они наверняка близкие родственники! Вроде похож на человека (ну, большей частью), даже губы и подбородок абсолютно нормальные! Только вот когти, крылья, да кожа непонятного цвета... клыки еще... и что значит: «ближе к оборотням»? Как это понимать?
Перемычка оказалась удивительно мягкой, нежной, легко ранимой и очень теплой на ощупь. Совсем не похожей на тoлстую броню нагрудных пластин. Ева чуть не хихикнула, когда серые волоски легонько пощекотали ее пальцы,и с изумлением отметила, что этого от этого касания по его коже пробежала волнительная дрожь. Затем дрогнули и крылья, и мощные спинные мышцы. По всему телу будто пробежала короткая судорога, а бурно разглагольствующий реис внезапно осекся.
– Что ты делаешь?
– спросил он каким-то очень напряженным голосом.
– Слушай, какая у тебя забавная штука! Она теплая и пульсирует! Это что, горб?
Он вздрогнул и нервно повернул голову, когда ее пальцы снова пробежались по коже.
– Вот где твое слабое место! – восторженно догадалась Ева, болтаясь на крепком плече, как соломенный тюфяк,и уже без всякой опаски держась за его шею.
– Да, - неестественно ровно подтвердил реис, дыша в ее щеку. – Это очень важное нервное сплетение. Один точный удар,и я умру.
– Что?! Правда?! – она осторожно отодвинулась, бросив пугливый взгляд вниз, на далекую землю, и убрала руки подальше. Не стоит его задевать, а то сверзишься еще, но на будущее заметку сделать надо. Вдруг когда пригодится? – Хочешь сказать, это ганглий? Нервный узел?
– Да. Он очень чувствительный.
– Извини... я сделала тебе больно?
– Нет. Не больно, - ответил oн совсем странно,и ва вдруг почувствовала, что земля стала быстро приближаться.
– Держись!
Их сильно тряхнуло, когда реис уверенно спружинил при приземлении, громко хлопнули крылья, гася встречный ветер,и она с облегчением ощутила себя на замечательно твердой земле.
– Ну, и куда ты меня занес? – деловито огляделась в темном лесу Охотница, нимало не смущаясь присутствием огромного, почти двухметрового громилы, рядом с которым любая деревенская бабища сразу почувствовала бы себя хрупкой дюймовочкой. Очень-очень испуганной дюймовочкой.
Он с шорохом подтянул шиpокие полотна крыльев, одернул куцее полотно на бедрах, которое составляло его единственную одежду. Прошелся по небольшой, надежно спрятанной среди деревьев поляне, несколько секунд изучающе смотрел на спутницу и вдруг совершенно нелогично спросил:
– Ты книгу прочитала?
– Только половину, - призналась Ева, с интересом следя за его движениями. И никакая не летучая мышь! Не похож ни капельки! Идет плавно, ни одна веточка не хрустнула, когти на ногах втянул, а от этой крадущейся поступи даже прошлогодний листик не шелохнется! Кот, ну как есть, кот.
– Слушай, скажи правду,ты откуда меня знаешь?
– Видел пару раз. Случайно. Я тогда твой запах учуял и еще удивился: откуда ты взялась? Мы ведь всех наперечет знаем.
– Стой! Кого это «всех»? Хочешь сказать, я не одна такая?!
– Ну... вообще-то одна. Просто есть другие люди, немного похожие на тебя. Правда, все они... э-э-э, мужчины. И имеют свой специфический запах.
– Вот как ты меня находишь, - Ева помрачнела.
– я-то гадала: насколько у тебя хорошо развито обоняние?
– Не хуже, чем у тебя.
– А про Клан тебе кто сказал? Мы же хорошо спрятались, ни одна чужая душа ничего не знает вот уже много веков. Ты ведь и базу в Твери нашел с легкостью, и...
Он хмыкнул.
– С чего бы мне не найти, если мы сами ваш Клан создали? И сами эти базы когда-то организовывали? Вместе с системой оповещения, быcтрого реагирования и повсеместной компьютеризацией?
У Охотницы от неожиданности пропал дар речи.
– Что?! Н-неправда... такого не может быть... ты врешь!
Она стремительно побледнела.
– Ты же знаешь, что нет, – он присел на кортoчки и внимательно посмотрел на ее испуганное и озадаченное лицо. Ева, заглянув в эти странные радужки, вздрогнула и в тот же миг странным образом поняла: да, не врет. Снова почувствовала, как тогда, на крыше.
– И книгу я тебе сам отдал. Помнишь дневник?
– добил ее реис.
– Там довольно подробно говорится о чуть ли не первом союзе между нашими раcами и об отце Маркусе, о котором ты читала в вашем варианте Хроник. Надеюсь, этого-то не станешь отрицать?
Отец Маркус... Колючка растеряно села на замшелый пень и обхватила руками голову, спешно вспоминая содержание дневника. Священник... огненноглазый посланец, которому oн отдавал умирающих детей... крылья... неестественный жар от тела... чудесное исцеление, кровь ангела...