Один сон на двоих
Шрифт:
До города они домчали с ветерком. Мчали по той самой заброшенной дороге под бодрое завывание какого-то импортного рок-музыканта, рассекая бампером резвой Милиной машинки лиловые сумерки. Мила слов не понимала, а Астра даже пыталась рок-музыканту подпевать. Голос у нее был красивый, завораживающий. Как у мифической сирены.
Вот только в ресторане их ждала засада: по случаю субботнего вечера в зале не было ни одного свободного столика. Оказывается, записываться нужно было сильно заранее, оказывается, место уж больно популярное. Так с чуть виноватой, но все равно дежурной улыбкой сообщил им метрдотель. Мила сначала расстроилась, а потом разозлилась, принялась листать записную книжку в своем телефоне, искать полезные контакты, способные решить эту маленькую, но такую досадную проблему. Очевидно, первым делом позвонить стоило Харону, в прошлый
– Я сейчас все порешаю, – сказала она, разглядывающей зал Астре. – Если потребуется, до мэра доберусь.
Добираться до мэра не пришлось, этот чудесный день явил очередное чудо! Из темных глубин зала к ним спешил юркий, одетый в ладный костюм-тройку старичок. Кажется, старичка этого Мила видела в свой прошлый визит, кажется, он о чем-то разговаривал с Хароном, когда она удалялась в дамскую комнату попудрить носик. Наверное, старичок этот имел в ресторане какой-то вес. Наверное, Харон тоже имел вес, потому что на сей раз встречу Миле оказали не в пример более радушную, чем пару минут назад. Старичок представился управляющим заведением Семеном Михайловичем Елистратовым, давним приятелем господина Харона, страстным ценителем искусства, которое тот привнес в этот бренный мир своими восхитительными работами.
– Какими работами? – спросила Астра с вежливой улыбкой.
– Посмертными масками, – сказала Мила небрежным тоном, словно между прочим. – У Харона похоронный бизнес, он вообще большой оригинал!
Отчего-то ей захотелось, чтобы и ее, Милу, связывали с Хароном, великим и ужасным.
– Какое изящное увлечение, – сказала Астра с нескрываемым восторгом, тем самым добавив себе еще несколько очков в Милиных глазах.
– Правда ваша! – Семен Михайлович приложился к узкой ладони Астры галантным поцелуем и почти сразу же выпустил ее руку. В его выцветших глазах мелькнуло, но тут же исчезло изумление. Дальше с восторженного тона он перешел на деловой, сообщив, что для друзей господина Харона в их заведении всегда зарезервирован столик, и, если в дальнейшем Миле вздумается посетить ресторан, она должна первым же делом требовать управляющего! Это было лестно, это было приятно и очень вовремя. Потому что Мила сомневалась, что хоть кто-нибудь из списка ее полезных контактов смог бы ей в этом помочь.
Столик, к которому их с Астрой провел Семен Михайлович, оказался тем самым, за которым они ужинали с Хароном. Хороший столик, удобный. Официант материализовался перед ним сразу же, как удалился управляющий. Что ни говори, а сервис тут был на высшем уровне. В такое место и столичную штучку Астру привести не стыдно. И это они еще не приступили к ужину!
Ужин удался! От спиртного Мила решительно отказалась. Ей бы хотелось заказать себе кальвадоса, поинтересничать перед Астрой, внести в атмосферу чего-то от Ремарка. Но Мила никогда не садилась за руль, выпив алкоголя. Астра остановилась на водке. Самой обыкновенной, сорокоградусной. Тоже интересничала? А, пожалуй, и нет! Пила она с какой-то мужской обстоятельностью и сноровкой. При этом почти не закусывала и совсем не хмелела. Наверное, именно это она и имела в виду, когда говорила про надоевший режим.
Несмотря на этот непритязательный и в чем-то даже плебейский выбор алкоголя, внимание присутствующих в зале мужчин Астра к себе привлекала. Пару раз особо смелые даже пытались пригласить ее на танцпол. От танцев Астра решительно отказывалась. Кажется, во всей этой человеческой круговерти ее интересовала одна только Мила: ее жизнь, ее работа, этот ее «загадочный Харон». Подобный интерес был Миле приятен. Наверное, продлись их с Астрой общение дольше, они могли бы стать подругами. У Милы никогда не было подруг: ни в детстве, ни в юности, ни в расцвете сил и красоты. Она считала себя умной, красивой и самодостаточной женщиной. Ей вполне хватало внимания и дружбы мужчин. Но с Астрой все было иначе. С Астрой ей было интересно! К тому же, Астра оказалась самой настоящей писательницей! Во время одного из их совместных перекуров Мила специально украдкой погуглила, чтобы убедиться, что Астра ей не врет.
Астра не врала! Она в самом деле написала книгу. А еще, как гласила бегло просмотренная статья, она была экспертом по стилю и этикету. Теперь понятно, почему она так чертовски хороша. Почему даже лежа в багажнике выглядела не кавказской
Из ресторана они вышли в начале одиннадцатого, постояли на крылечке, вдыхая сладкий вечерний воздух, а потом Астра сказала:
– Ну, мне пора! Как тут у вас с такси? – Она полезла в сумочку за своим мобильным.
– Какое такси?! Я специально не пила, чтобы вернуть тебя в этот твой рай. Поехали! – Мила щелкнула брелоком сигнализации, и ее машинка приветственно мигнула фарами. – Я только не совсем понимаю, как ты планируешь попасть на территорию. – Мила уселась за руль, посмотрела на Астру. – Поздно уже. Предлагаю переночевать у меня, а завтра утром я тебя отвезу.
– Пересменка в Гремучем ручье начинается в начале двенадцатого. – Астра легкомысленно пожала плечами. – Высади меня на въезде в лощину, дальше я сама. Поймаю кого-нибудь из персонала по пути.
Мила представила, как Астра на этих своих высоченных каблуках бредет в темноте по лесному бездорожью, а за ней, такой стильной, такой изящной, в темноте крадется какой-нибудь упырь, и покачала головой.
– Довезу до развилки, а дальше лови, кого хочешь, – сказала она решительно и включила зажигание.
Машинка тихо рыкнула и резво покатилась прочь от ресторана, который Семен Михайлович называл «заведением». Если бы Мила глянула в зеркальце заднего вида, то непременно увидела бы того самого Семена Михайловича, выбежавшего на крыльцо и энергично размахивающего зажатым в руке мобильником. Милиным забытым в «заведении» мобильником. Но Мила почти никогда не смотрела назад, взгляд ее был устремлен вперед и только вперед. Такой уж она уродилась.
Они на всех парах промчались через весь город, который, как и все провинциальные города, укладывался спать с заходом солнца. Если в центре жизнь еще как-то себя проявляла, то, чем ближе к окраине, тем тише и темнее становились улицы, а в частном секторе, кажется, уже воцарилась ночь. Свет горел лишь в окнах домов, а тишину нарушал тревожный вой собак. Именно вой, а не лай. Раньше Мила такого не замечала, хотя и сама жила в частном секторе. Но ее частный сектор был куда веселее, наряднее и привлекательнее проносящихся за окном окраин. Ее частный сектор по местным меркам считался элитным. В дальних, но все же соседях у нее числилась Миронова бабуля, а Миронова бабуля в трущобах жить не станет. Это Мила знала точно. Они встречались пару раз на официальных городских мероприятиях. И всякий раз Миле казалось, что этой стильной, умной и малость надменной мадам самое место где-нибудь в Париже, а не в их богом забытом городке. Наверное, и Мирона Мила долгое время игнорировала именно из-за его сиятельной родственницы. Отчего-то ей думалось, что Мирон избалованный мажор, получивший заведование благодаря связям и влиянию своей бабки. Случай с девочкой Лерой коренным образом изменил ее мнение. Избалованный мажор ни за что не стал бы просить за какую-то незнакомую девчонку с минимальными шансами на выживание. Избалованный мажор не метался бы между пострадавшими, привезенными с той чудовищной аварии, в попытке помочь всем и сразу. У избалованного мажора никогда не оказался бы в друзьях такой человек, как Харон. Получается, внешность обманчива, а сама Мила не особо хорошо разбирается в людях. Получается, недостаточно для глубокого и качественного анализа парочки прочитанных книг по психологии.
Спустя четверть часа сонные городские окраины остались далеко позади, тишина, воцарившаяся в машине и вне ее, начинала напрягать. Мила покрутила ручку настройки радио, поймала местную радиоволну и сразу же попала на криминальные новости.
Да в их городке имелась и собственная радиостанция, и даже собственные криминальные новости, которые назывались по-идиотски пафосно «На крыльях ночи» и которые вел бессменный и бесталанный Карпуша Черный. Обычно на крыльях ночи прилетала инфа о мелких происшествиях: кражах, пожарах и семейных скандалах, но сегодня речь шла об исчезновении. Или, как осторожно и загадочно выразился Карпуша, о вероятности исчезновения. Над дикцией Карпуше стоило бы поработать с хорошим логопедом: он глотал окончания и пришепетывал, наверное, поэтому голос его звучал одновременно комично и зловеще.